Подготовиться к экстренной ситуации заранее невозможно, требуется скорость реакции: «Я не помню ни одного чрезвычайного события, которое бы происходило в комфортное для тебя время, когда ты к нему полностью готов, – говорит Олег Дмитриев. – Это либо вечер, либо вообще вечер выходных. И если ты не скажешь ничего оперативно в первые пять минут, то тебя не будут цитировать, тебя не будут слушать, тебя просто не будет в информационном пространстве. В такие моменты надо чётко понимать, какую историю ты можешь рассказать, потому что все будут гнаться примерно за одним и тем же – за фактами. Поэтому уже в самом начале надо найти такой поворот, который позволит продержаться весь период. Например, можно рассказывать о месте, где произошло чрезвычайное событие. Можно рассказать о личности. И третий важный аспект - это контекст. Главное - выдать такое первое сообщение, которое было бы ясным и понятным для аудитории».
Илья Копелевич уверен, что для удержания аудитории в таких случаях необходимо эфир посвящать только экстренному происшествию, полностью меняя сетку вещания: «Когда происходит чрезвычайное событие, ты как информационщик, как новостник чувствуешь, что всё, что идёт у тебя в эфире, устарело по сравнению с тем, что сейчас происходит. И понимаешь, что все остальные темы уже не нужны. Человек, прослушав всю информацию, которую тебе удалось собрать за короткий период, сразу переключится, как только в эфире зазвучат новости, не касающиеся чрезвычайной ситуации. Слушатель будет щёлкать по каналам в надежде, что на других радиостанциях он услышит продолжение волнующей его темы. Слушателю нельзя позволить уйти. Поэтому как можно быстрее надо собирать информацию и касающиеся события факты, чтобы удерживать внимание. Эфир необходимо оперативно изменить и убрать всю лишнюю информацию. Должно включаться большое количество внутренних фильтров, потому что в самом начале вообще непонятно, что происходит. Первые сообщения всегда туманны не только для публики, но и для самих журналистов тоже».
Владимир Варфоломеев считает, что первые сообщения бывают не просто туманными, они зачастую ложные: «Когда происходит экстраординарное событие, в первые часы половина сообщаемой нами информации не соответствует действительности. И это выясняется только спустя какое-то время. Но здесь никого нельзя винить, потому что официальные лица ничего не придумывают, просто у них нет достаточных сведений. Поэтому надо для себя чётко уяснить, что треть или даже половина информации в самом начале поступает с искажениями».
Чтобы максимально понять происходящее, важно общаться с людьми, находящимися на месте событий. «Многих местных жителей, которые что-то рассказывают в нашем эфире, мы «выкапываем» в социальных сетях, – рассказывает главный редактор Business FM. – Мы стараемся сами оценивать, что человек может точно знать, а что не может, находясь в данном месте в данное время. Иногда даём комментарий, что данная информация вызывает у нас сомнение. Просто так блоги мы не цитируем, потому что мало ли кто и что написал». «Социальные медиа всегда используем очень активно в экстренных ситуациях, – соглашается Олег Дмитриев. – То, что говорит блогер, надо сопоставлять с общей картиной мира. Информация из соцсетей может стать вскоре твоей собственной информацией. Мы оцениваем, заинтересован ли источник, который предоставляет нам информацию, или не заинтересован».
Олег Дмитриев советует все же заранее пытаться прорабатывать какие-то темы, систематизировать информацию и даже писать некрологи. Его коллеги не согласны. Они считают, что такой подход возможен только на крупных средствах массовой информации, а на небольших СМИ для этого просто-напросто не хватает людей. «Заначка, на которую я рассчитываю как ведущий или как менеджер, – это то, что есть у журналистов в голове, – говорит Владимир Варфоломеев. – Если посадить меня прямо сейчас в эфир и сказать, что случилось то-то и то-то, я должен на основе некоего бэкграунда, который собрал за время работы, читая блоги и газеты, изучая социальные сети и получая другую информацию, быть готов практически на любую тему от офшоров до королевы Великобритании что-то говорить, закрывая первые минуты после поступления новости».
«Каждый чрезвычайный случай никогда не повторяет предыдущий. Конечно, опыт имеет огромное значение, но он не подскажет, что произошло в этот раз, и как на это реагировать. Каждый раз мы вынуждены поступать по-новому, – замечает Илья Копелевич. – Если на радиостанции говорят о новости с разных сторон, дают сомнительные новости, но могут их, тем не менее, пояснить, в то время как на соседней радиостанции просто дают сомнительные новости, первая радиостанция будет в выигрыше. Из таких важнейших моментов складывается будущий рейтинг. Вы и ваши сотрудники всегда должны быть готовы к мгновенной мобилизации. Журналисты должны помнить, что их работа может поднять из постели и бросить в любую точку. Никаких подготовительных мероприятий не требуется, они не помогут в чрезвычайной ситуации».
Журналист, нанимающийся на работу в медиа, которое занимается новостями, должен понимать, что у него никогда не будет отключаться мобильный телефон, напоминает Владимир Варфоломеев: «Он всегда должен быть на связи, трезвый ли он или пьяный – это роли не играет – он должен быстро и оперативно реагировать».
Чем могут быть полезны чрезвычайные ситуации? Они нам подсказывают определённые технологии действий, которые можно потом использовать в обычных ситуациях, считает Владимир Варфоломеев. «Чрезвычайные события – это лакмусовая бумажка, которая проверяет, умеешь ли ты делать новости или нет, – говорит Олег Дмитриев. – Понимание того, что сейчас происходит, краткая формулировка темы – это те навыки, которые нужно развивать в себе постоянно, это главные навыки каждого журналиста».
Елена Дюкова
Radioportal.ru