Авторский взгляд телеведущего Андрея Доброва пришелся по вкусу екатеринбуржцам

Телеведущий Андрей Добров – против всяких штампов и обезличенности. Он ведет итоговый ежедневный выпуск «Новости 24» на РЕН ТВ. Все его программы отличаются иронией и авторской позицией. Корреспондент «Нового Региона» встретился с Андреем, чтобы обсудить с ним Твиттер и Фэйсбук, жителей страны, внезапно увлекшихся политикой, жизнь в новостях и за ее пределами и многое другое, не менее интересное.

Н.Р.: Андрей, вам не кажется, что благодаря СМИ люди в последние месяцы занимают все более активную гражданскую позицию? Недавний случай в Екатеринбурге: на городских форумах поднялось живое обсуждение того, что в стране душат свободу слова! А причиной стало то, что кто-то просто не смог настроить телевизор на РЕН-ТВ, хотя этот канал отлично принимается по всему Екатеринбургу.

А.Д.: А я как раз недавно спорил со своими друзьями на эту тему. Раньше, в Советском союзе, журналист действительно был настоящей четвертой властью. Он реально мог что-то изменить. В 1991 году журналисты вдруг сами сказали, что ничего менять не желают, а лишь наблюдают. В результате и отношение общества к ним также изменилось. До сих пор наблюдается такой парадокс, что печатному и телевизионному слову верят, но в целом журналистике не верят. Нас считают шелкоперами, прощелыгами. Мне это очень жалко видеть, потому что я считаю, что журналистика должна помогать людям тогда, когда это необходимо. Сейчас интернет взял на себя эту функцию. Блоги сегодня реально помогают исправлять какие-то ситуации. Когда тебе 20-35 лет, тебе еще все равно. Ты выполняешь свою работу. Но когда тебе 40-50 лет, тебе уже не все равно. Ты понимаешь – сколько уже можно лупить в эту пустоту. У многих журналистов появляется этот комплекс. Они в какой-то момент осознают, что их работа бессмысленна. Ты пишешь новость. Проходит 20 минут и она перестает быть новостью. И все, что ты придумал и говорил, уходит в никуда. Даже на носителях не остается. Поэтому ты понимаешь, что смысл твоей работы не только извещать, не только быть неким солидаризатором, но еще, если это возможно, помогать людям. Где-то подсказать, на кого-то надавить.

Н.Р.: А чем отличается ваша авторская программа на РЕН ТВ?

А.Д.: У меня нет задачи отличаться, но у меня есть задача привлекать. Я развиваюсь из того, кем я был и что я делал. Это другая подача информации другим языком. Более разговорным и человечным, литературным. Заинтересованностью в материале. Журналист, который работает в новостях, из-за скорости своей работы нередко начинает говорить теми репликами, которые пишет ему редактор. Я же могу понять, откуда «ноги растут» в каждом случае и таким образом более глубоко разобраться в новости. Можно сказать, что моя специализация – о сложных вещах говорить просто. Кроме того, я пытаюсь внести элемент юмора в свою работу.

Н.Р.: Андрей, скажите, той степени вашей известности, что есть сейчас, для вас достаточно?

А.Д.: Известность у ведущего – это понятие временное, потому что пока передача в эфире, ты известен. Потом – не факт.

Н.Р.: Но уж вам-то грех жаловаться, на разных каналах вы вели рейтинговые программы? И перерывов не было.

А.Д.: Не совсем так. Был в моей жизни такой период, когда я не работал на телевидении – с 1997 по 2001 год. В 1998 был дефолт, и я оказался на улице. Долгое время я занимался пиаром, но оттуда все равно вернулся в журналистику.

Н.Р.: Молодежь как аудитория – вам интересна?

А.Д.: А что такое молодежь? Я с уважением отношусь к аудитории от 18 до 25 лет, но это не основная наша аудитория. Меня больше интересует зритель от 25 до 60 лет – это люди, которые что-то делают, производят, которые уже несут ответственность. Ведь у нас, людей, которым от 35 до 55 вообще выбросили из жизни. Для них ничего не производится на ТВ. Вы посмотрите рекламу: якобы люди должны быть сексуальными, привлекательными, без морщин, с модельной фигурой и так далее, но это не актуально для людей, которые работают, которые делают эту страну. Они осваивают новые технологии. Моей маме сейчас будет 73 года. Она два года назад научилась пользоваться электронной почтой, с ней можно теперь общаться, переписываться. А у нас почему-то идет упор только на молодежь – и все. Ей ведь интересен секс, как модно одеться, но ей не очень интересна политика, экономика.

Н.Р.: Можете ли припомнить случаи, когда вам реально удавалось помочь людям?

А.Д.: Да, конечно. Из последних таких историй – сюжет про «хрустального мальчика», когда нам удалось собрать довольно большую сумму на лечение этого мальчика. Он в нашем сюжете был таким прикольным! Веселый и оптимистичный парнишка. Так вот, первую половину суммы удалось собрать после того, как сюжет показали наши коллеги из новостей. Вторую часть суммы – когда мы показали его в программе «Главное». Нам позвонил некий бизнесмен, пожелавший остаться анонимным. Это самая правильная форма пожертвования, когда человек не говорит – я отдаю, а просто дает. Буквально за один день он прислал оставшуюся часть суммы и мальчика сразу же отправили на лечение. Автором этих материалов был Олег Пакшин.

Н.Р.: Сегодня блогеры оказывают сильное влияние на общественное мнение. Создает ли это угрозу работе традиционных СМИ?

А.Д.: Они не мешают друг другу, но создают конкуренцию в отдельном секторе. Скажем, есть некий пул общества, представители которого предпочитают не смотреть телевизор, а читать сообщения в социальных сетях. И я их понимаю, потому что мне самому достаточно сложно порой бывает смотреть ТВ-новости. Я тоже предпочитаю получать свежую информацию в интернете. Но у нас в стране еще очень большая часть населения потребляет информацию только с помощью телевидения, или радио. Поэтому конкуренции нет. Они так и будут развиваться по-своему, не пересекаясь. Это как игра в салочки. Она интересна только детям в определенном возрасте. Взрослые уже в нее не играют. Так и со СМИ. Возможно, они будут пересекаться, но конкурировать не будут. У каждого есть своя ниша и своя аудитория. Как раньше предсказывали смерть театра, но он не умер и по сей день.

Н.Р.: А как же новые гаджеты, которые уже плотно вошли в нашу жизнь и изменили способ потребления информации?

А.Д.: Мы можем читать электронные книги. Да, это удобно. Я сам в метро их читаю. Но дома все равно читаю книги бумажные. Потому что бумага никуда не растворится. Диск случайно стер и все. А книга будет храниться много лет и еще ваши дети и внуки ее смогут почитать. Возможно, уменьшится количество бумажных носителей и количество телепрограмм. Но все зависит, в первую очередь, от качества продукта, от его исполнения. К сожалению, сами газеты сегодня не развиваются. Они как были двадцать лет назад, такими и остались. Они не работают над повышением качества своего собственного контента.

Н.Р.: Вы имеете в виду переход версии, адаптированные под iPad и Android и другие планшеты и мобильные устройства?

А.Д.: Нет-нет. Сейчас объясню. Зачем вы покупаете газеты? Чтобы читать там новости? Но зачем, если у вас есть интернет?... Вы выбираете газету, чтобы читать там подачу новости, язык изложения, авторский взгляд, аналитику. Дело в контенте и дизайне. Если вы обнаружите красивую газету, написанную хорошим языком, то вы будете ходить и покупать только ее. С телевидением то же самое. Все каналы стали похожи друг на друга. По подаче, языку и контенту они практически не отличаются.

Н.Р.: В вас есть два Андрея – творец, пишущий музыку, стихи, прозу и политолог, журналист. Как они уживаются внутри вас? И как вообще вас занесло в политологию?

А.Д.: Нет никакого противоречия, потому что в политологии мне интересно не то, куда кто пошел, кто что сказал, а почему он это сделал. Я пытаюсь понять причины, мотивы. А это больше работа чувств, психологии, а не логики. В политологии я оказался благодаря Андрею Писареву, главному редактору третьего канала. До этого я работал в пиар-агентстве, мы занимались продвижением различных дорогих вещей и услуг. Из этого опыта родилась идея программы «Дольче вита». Она была немного странная, но забавная. Но потом Писарев захотел, чтобы я занялся политикой, но чтобы это была не просто политика, а политика с хорошим чувством юмора, с интересной подачей. Было непросто. Я сравниваю это с боксерскими тренировками, когда тренер тебе говорит: сначала хук, потом в челюсть, а потом под ребра – и тогда все будет. Вот так и меня тренировали.

Н.Р.: И с тех пор Вы стали о серьезных вещах говорить с юмором…

А.Д.: Да! Я обожаю это. Многие не понимают юмора: серьезные люди – вроде как, зачем им это? Но когда, например, Миронова в отставку отправили – ну, как тут было не пошутить? Ведь все было разыграно.

Н.Р.: А как вы относитесь к тому, что все наши селебрити с президентом во главе поселились в Твиттере?

А.Д.: Президент может делать что хочет. Хочет сидеть в Твиттере – пусть сидит. А вот что касается селебрити, я, конечно, не понимаю, зачем это нужно. Следить за тем, что они делают, через Твиттер нельзя. А писать о чем-то своем даже коротко, зачем? Я вот не хочу. А, извините, мода на Твиттер, потому что президент там пишет… Ну и пусть он пишет, а ты-то что лезешь? Что тебе там делать? Ты работай лучше!

Н.Р.: Но в Фейсбуке Вы активны. Он вам ближе по формату?

А.Д.: Да. А в ЖЖ – меньше. Там надо писать что-то эпохальное, а нет на это времени. В Фэйсбуке я обычно выкладываю тот спич, который хочу, чтобы кто-то посмотрел и оценил, обсудил. Человеку ведь очень важно, чтобы его хвалили. Хотя понимаю, что с появлением всяких соцсетей человек рискует быть слишком публичным, он открывает многие личные вещи.

Н.Р.: А вы скрытный человек?

А.Д.: У меня служба экстравертная, а сам я интраверт. Ну, понятно, что время от времени нужно побыть одному и ни с кем не общаться. Но это скоро надоедает. Я уже привык, что не получается, чтобы ни с кем не общаться, никого не слушать. У меня семья большая, работы много...

Справка «Нового Региона»:

Андрей Добров – российский журналист, обозреватель и радиоведущий. С 12 сентября ведущий итоговой программы «Новости 24» на телеканале РЕН ТВ.

Ранее Андрей Добров на отечественном телевидении был ведущим таких программ, как: «Главное», «Скандалы недели», «Главная тема» и «Русский взгляд». Кроме того Добров был радиоведущим «Русской службы новостей» и вел колонку в журнале «Однако».

Женат. Четверо детей.

Nr2.ru