Олег Кашин, журналист: «Вирусный редактор гарантированно приносит хорошие тексты»

— Про тексты я вот так на бегу с ответом затруднюсь, тут надо садиться за подшивки и выбирать с карандашом, но я бы совершенно точно отдельный курс посвятил перестроечным «Огоньку» и «Московским новостям» (собственно, я по ним и учился, и сейчас учусь) — основная крутизна этих двух абсолютно советских и, что важно, абсолютно придворных изданий состояла в том, что, как я это себе представляю, люди делали их с чувством, что они делают самую главную газету или самый главный журнал в мире. Я когда-то об этом писал, что было ощущение, будто нулевой меридиан проходит строго через здание «Московских новостей» на Пушкинской площади. Ни до, ни после них такого чувства ни у кого в русской прессе, мне кажется, не было, даже Кольцов — вполне выдающийся медиаменеджер, что бы там мы о нем ни думали, — делал свои издания, ориентируясь на западные или дореволюционные образцы, а Яковлев и Коротич вели себя так, будто вообще история только с них и начинается. Хотя, скорее всего, они ничего вообще об этом не думали, не скажу про Яковлева — я с ним был знаком совсем шапочно, но у Коротича я года полтора назад брал гигантское интервью, и мне он показался человеком, гораздо менее масштабным, чем тот журнал, который он делал. Видимо, это действительно была магия.

Ну и если бы мне позволили сделать еще один, помимо этого, спецкурс по русской прессе, я бы посвятил его газетам «духовной оппозиции» девяностых — «Завтра», «Советская Россия», «Лимонка», «Дуэль». Значение и масштаб этого феномена становится ясен только сейчас, когда Путин просто берет и копипейстит в свою путинскую реальность те ценности и идеи, которые двадцать лет назад были сугубо маргинальны. Но они, по крайней мере, были, а кроме Проханова и Лимонова этими вещами тогда вообще никто не занимался, и во многом, я уверен, именно в этом и состоит причина нынешней такой экстравагантной идеологический линии путинского государства.

— Вас не удивляет, что несмотря ни на что, в журналистику идет огромное количество молодых людей сейчас? Там же огромное количество 20-и или 22-х летних редакторов, фрилансеров, журналистов, сидят и никуда не уходят, даже увидев, что заработать тут сложно, мест мало, всех задушили и т.д.? Вот есть ли какая-то романтика профессии, соответствующая нынешнему времени?

— Не удивляет совершенно. Представление о реальности, что в ней все ужасно и всех задушили — оно свойственно только очень небольшому кругу людей, к которому, да, принадлежу и я, но я не имею права навязывать это представление всем остальным, и никто не имеет. Я знаю натуральных романтиков, которые работают на государственных телеканалах, и логично, что их ряды пополняются какой-то молодежью. Это как бы и есть жизнь. А что профессия не самая денежная — ну представьте, что было бы, если бы все шли в самые денежные профессии. 140 миллионов ментов, что ли?

— Что бы вы советовали сейчас почитать из западной прессы или блогов? Просто есть же в парфеновском фильме о «Коммерсанте» Елена Нусинова, которая говорит, что «Мы хотели делать New York Times, но сами этот New York Times не видели в глаза, просто была такая идея», или, скажем, в «Афише» в начале 2000-х на столах валялись журналы ID и Dazed & Confused — так вот — а сейчас, как вам кажется, что должно быть в закладках у редакторов нового общественно-политического портала?

— С прошлой весны я каждую неделю так старомодно читаю бумажный Time, который выписываю, а так я трачу деньги в айтюнзе на те же New York Times, Wall Street Journal и New Yorker, но его читаю меньше, потому что он все-таки для людей другого контекста, чем тот, в котором привык жить я. Поэтому я, видимо, плохой советчик в таких делах — знаю, что стоило бы добавить в закладки хотя бы Buzzfeed, но что-то останавливает.

— Планируете ли вы к своему стэндалону kashin.guru (вообще это слово — стэндалон — уместно? вы как называете это? блог?) подключать авторов? Дизайнеров?

— А я их уже подключаю. Логотип, копирующий The Sun, мне нарисовал художник, известный как Семен Горбунков, он же рисует такую же штуку, как дудлы у Google — в единственной пока постоянной рубрике я собираю самые важные новости каждый день, это иллюстрируется моим портретом в интерьере программы «Время», и достаточно часто в этот портрет вносятся какие-нибудь смешные изменения, и все это рисует Семен Горбунков.

А что касается авторов — мне уже пишут разные люди, несколько статей написал политолог Федор Крашенинников, прекрасный очерк был у журналиста Павла Никулина, совсем маленькую колонку написал военный эксперт Александр Храмчихин, которого я вообще очень давно очень люблю как автора, и вот сегодня мне сам прислал свою статью депутат Илья Пономарев.

Слова «блог» применительно к своему сайту я маниакально избегаю, хотя у него и есть многие признаки блога.

— Вы сделали собственное медиа фактически вслед за Просвирниным — это логичный шаг, как-то даже само собой разумеющийся. Если пофантазировать, то можно предположить, что сейчас вашему примеру последуют еще несколько журналистов с именем, а условный журнал «Афише» назовет это трендом и опубликует сборный материал, где будет прямая речь создателей этих блогов, которые фактически и есть новая система СМИ. Мне интересно по роду деятельности — там, в этих общественно-политических стэндалонах будут появляться отделы культуры? Как они будут выглядеть?

— Ну я сам всегда мечтал работать в отделе культуры, время от времени, если позволяет ситуация, сам с удовольствием выступаю в роли или критика, или культуролога, иногда даже это приводит к такой дедовщине — натурально нахожусь под впечатлением от того, как на днях в фейсбуке такая большая делегация творческой интеллигенции достаточно грубо хором мне указала, что права рассуждать на культурологические темы у меня нет. Культура и политика всегда шагают рядом, так что о всяких таких штуках я, уверен, буду писать и сам, и авторов привлекать буду. Вот уже жду один текст, который, надеюсь, мне напишут.

— Как вы познакомились с Просвирниным? Что вы знали о нем до «Спутника и Погрома»?

— Ну, в Живом Журнале мы знакомы лет двенадцать, лично — чуть меньше. Я помню его первый визит ко мне в ЖЖ — я, юный сталинист, писал, что Сталин был молодец, потому что после него остались высотные здания, а Егор, еще более юный, но уже националист, возражал мне, что как-то несоразмерна цена в миллионы жизней за эти красивые здания. То есть, по крайней мере, он в своих взглядах был последовательнее меня.

А так — когда-то я публиковал его статьи на ресурсе, который редактировал, когда-то он публиковал мои статьи в журнале, в котором он работал. Это не человек из ниоткуда, это очень яркий и очень талантливый герой того поколения, к которому принадлежу и я. Социальные сети — наш общий социальный лифт с начала нулевых.

— Егора Просвирнина, по всей видимости, не будет на форуме 3D-журналистика. Это не вопрос, но тем не менее, скажите что-нибудь.

— Ну я несколько раз сталкивался с этой ситуацией — говорю организаторам какого-нибудь форума: позовите Просвирнина, — а они мнутся: ну как это, у нас ведь такие люди будут, депутаты, политологи. Ну, дело ваше, слушайте песню «Валенки» в исполнении традиционных спикеров.

Когда я приезжал на прошлую 3D-журналистику, заодно познакомился с братьями Дуровыми. Один из них оказался постоянным читателям «Спутника и Погрома», и сразу в моих глазах вырос на несколько пунктов.

— Егор пишет, что нынешняя система того, что условно называется «либеральной прессой» в России (и что частично само закрывается, а частично душится самым беззастенчивым образом) ему составляет слабую конкуренцию, и призывает либералов сделать свой «Спутник». Как бы вы видели состав редакции такого портала-конкурента «Спутника», отстаивающего либеральную идею в России?

— Да никак на самом деле, такие сайты уже есть — как минимум ЕЖ и Грани.ру, и как-то я бы не назвал их конкурентами «Спутника», не тот уровень, «не круто».

Самое смешное, и в этом даже отчасти стыдно сознаваться — вот есть такой уже многолетний проект каких-то нашистов, «Лев Щаранский», такая пародия на среднего автора Граней, и часто эта пародия оказывается ярче оригинала. И вот тот либеральный «Спутник», о котором вы говорите, мог бы выглядеть примерно так же (только, разумеется, без этого антилиберального подтекста), но для этого требуется невозможное — хотя бы небольшое количество самоиронии у этого сообщества, крайне серьезно относящегося к себе.

— Пейволл денег не приносит — во всяком случае пока у нас нет железобетонных примеров. Краудфандинг — тоже, потому что там получается не «крауд», а несколько обеспеченных инвесторов плюс редкие небольшие пожертвования вежливости от читателей. Вы как думаете, эта ситуация переломится?

— Как начинающий сайтостроитель я очень, очень, очень на это надеюсь. Как потребитель — я уверенно могу сказать, что если бы была возможность пожертвовать той же «Кольте» простым нажатием кнопки в айтюнзе, я бы жертвовал ей гораздо больше, чем теперь — просто психологически. Так что я надеюсь, что ситуацию переломит именно технический прогресс. Когда у меня с карточки сами собой раз в месяц списываются 700 рублей за New York Times, я вообще об этом не переживаю — а оставить пятисотенную и две сторублевки в газетном киоске я бы, скорее всего, не решился бы — дорого же.

— Раньше у меня случалось такое: приходишь на работу, спешишь, открываешь компьютер, почту — и там в чате тебе пишут «Ну что, наши допрыгались, а ты не верил». Чтоб понять вообще в чем дело и ответить в духе «наши еще не допрыгались», я рефлекторно открывал «Ленту» и «Коммерсант», сейчас уже бью себя по рукам. Так вот. А сейчас в России есть хоть одна новостная лента, которой вы пользуетесь? Посоветуйте.

— Я третий раз за два дня слышу этот вопрос, и ничего не могу сказать кроме «Спасибо, что вы именно меня считаете человеком, который может ответить на него». Нет ответа, нет такой ленты. А, ну и читайте kashin.guru, раз в сутки по будням такая лента там есть в виде ежедневного обзора новостей.

— А из не оперативных ресурсов? Я имею в виду, есть ли какой-то неизвестный Стас Яковлев — такой, каким сам Яковлев был в момент «Мы придем еще»?

— Да, конкретный Станислав Яковлев, конкретный «Спутник и погром», конкретный Дмитрий Ольшанский, конкретная Мария Баронова — в принципе, когда есть заслуживающий внимания пост в фейсбуке или текст, он точно дойдет до вас хотя бы в виде фразы — «А вы читали?» Это как раз замечательное качество «вирусного редактора» — хорошие тексты он гарантированно приносит любыми способами. Я когда был молодым блогером, часто писал пост с пометкой «дублирую в прайм-тайм», наивно думая, что моя вчерашняя статья собрала два или три лайка вместо ожидаемой мною тысячи только потому, что я невовремя дал на нее анонс. На самом деле это просто фильтр, который моя статья не прошла. Если я написал что-то удачное, я сам увижу ссылку на свою статью в ленте — читатели расшарят ее еще до того, как я проснусь.

— Понемногу от дурацких разговоров о «митбольщиках и велодорожниках» люди переходят к уважительному отношению к этому поколению. Очевидно — во всяком случае, в Петербурге-то точно — что эти люди сейчас занялись не сильно прибыльным, но здоровским частным бизнесом, что они знают себе цену, и так просто не откажутся от своих лофтов, баров, веломастерских, архитектурных бюро, сайтов и т.п. На The Village опубликовали Илью Азара, как только стало понятно, что Lenta.ru больше не существует в том виде, в котором ее знали. Так вот — у них (у поколения, и у конгломерата Lookatme) — есть шансы, есть сила?

— Есть сила, а говорить о шансах уже не стоит, потому что эти шансы уже давно реализуются. И кстати, хотел бы обратить ваше внимание на Hopes&Fears — тоже из этой группы, и, пожалуй, лучшее вообще сейчас издание о неолигархическом бизнесе.

Это как Чехов говорил, что великий писатель ближайшего будущего работает сейчас на паровозе машинистом. Выдаюшиеся медиа тоже по этому принципу вырастают — выиграет не тот, который за кучу денег наберет звездную команду, а тот, кто будет работать на паровозе, а потом подумает — а не пора ли мне написать об уважительном отношении к поколению?

— Это забавно?

— Да, мне кажется.

— А вас в целом этот этикет интернет-юмора, этакого ерничества, не достал? Я про лого газеты «Жизнь» на Kashin.guru, отсутствие кавычек в ваших постах в фейсбуке, «Школе N57» в том же фейсбук-профиле. То есть в ЖЖ было просто токсичнейшее болото сарказма и это было этикетом общения в своем роде, но сейчас — не скучно?

— Вообще скучно, конечно, и уж кем я себя точно не считаю — эталоном чувства юмора. Но шутить надо, главное, чтобы это не было самоцелью и лицемерием — тоже люблю об этом говорить: вот есть такое уже общее место: у человека должна быть самоирония. И самые пафосные, самые обидчивые, самые серьезно относящиеся к себе люди натужно начинают шутить о себе — и это дико выглядит, как правило. Но это все же не главная причина токсичности нашего болота, меня гораздо сильнее расстраивают лицемерие, клановость и прочие какие-то такие вещи, союз кукушки и петуха на вечере выпускников 57-й школы.

— Про ЖЖ еще. Вы продолжаете читать Галковского? И вот всегда интересно было — любите ли вы Мишу Вербицкого?

— Галковского читаю много лет, люблю «Бесконечный тупик», вообще очень ценю его со всеми поправками на особенности его поведения в ЖЖ. Вербицкого — ну как, читаю иногда, но он все-таки из другого, нежели Галковский, пространства, и это не всегда интересно. А Галковский — это классик, тут я не иронизирую совсем.

— Еще важный вопрос: вы же все время в соцсетях и в почте. Как вам при этом удается писать тексты в таком количестве и так скоро? По идее же на тексте надо концентрироваться, даже если вы этим годами занимаетесь, а параллельная интернет-активность страшно отвлекает и рассеивает внимание. У вас есть какой-то ритм дня?

— Ну я поздно просыпаюсь и поздно ложусь, долго завтракаю и, если ничего не гонит меня на улицу, как правило, не выхожу из дома раньше двух часов дня. Пишу быстро (если не брать игру с The Village — это отдельная история, просто игра, на скорость, уникальный случай) и хорошо только в том случае, если меня всерьез волнует тема и мне есть что сказать. То есть скорость, количество (которое все-таки в моем случае преувеличено — сравните меня с Быковым) — это скорее частности, а работа колумниста это очень тяжелый труд, и мой личный враг — всякий, кто говорит, что фигачить колонки — это не журналистика, или что это легче, чем какие-то другие жанры.

Я понимаю, что у многих есть представление обо мне как о таком маньяке, который может написать что угодно о чем угодно — нет, это совсем не так, но если так людям кажется, то, видимо, я умею скрывать свои авторские особенности.

А активность в соцсетях — ну это просто такой фон. Вы умеете работать при играющем радио, ну вот у меня такое странное радио.

— Несколько лет назад вы читали лекцию о скором расколе России. Часто в журналистских кругах можно было слышать, что эту территорию уже не скрепляет ничего, кроме нефте- и газопроводов, а также телесигнала Первого канала. Эта идея — о расколе — все еще важна для вас?

— Важна, конечно. Я же из Калининграда, и до сих пор там прописан, ну и вообще — думая о будущем, надо рассматривать все возможные и невозможные варианты. Мне жаль, что это вот-вот запретят законом, это будет какой-то совсем идиотизм — ну запретили вы писать, а думать тоже запретите? Неприятно, даже если бы мне вообще не было дела до будущего России.

— Вы довольны — после нескольких лет — книгой «Роисся вперде»? Вы будете еще писать художественную литературу?

— Ну вот я сейчас ее пишу, вернее, писал до начала крымских событий. Слово «писатель» — оно тоже нуждается в куче оговорок, но мы и так уже все в какой-то мере писатели, и хочется как-то развиваться и с этой точки зрения тоже.

А «Роиссю вперде» я по-прежнему советую всем прочитать — мне она действительно очень нравится, в ней я прыгнул выше головы в том числе и как автор политической или социальной публицистики или как правильно называется жанр, в котором я работаю.

— А есть — мне вот правда интересно, хотя это звучит как вопрос из разряда «а чем вы занимаетесь на досуге?» — у вас любимая музыка? Вы здорово писали про Стаса Михайлова, и не так давно — про «Любэ». И да, Борис Борисович. Но что вы слушаете еще?

— У меня в плеере по количеству песен на первом месте — Аквариум, на втором Алла Пугачева, на третьем Гражданская оборона. Музыкальные пристрастия складываются из множества вещей, и я понимаю, что тут гордиться, может быть, особенно и нечем, но, допустим, на «Крузенштерне» у нас в кубрике с утра до вечера играл Михаил Круг, и я слушаю его сейчас, ностальгируя по самому невероятному периоду в своей жизни — ну, такая примерно логика.

В нерусской музыке, как и литературе, я не силен, но по вечерам слушаю Радио-7 с таким пенсионерским плейлистом спокойной западной попсы девяностых, которая в детстве была для меня по каким-то ассоциациям символом бытового благополучия. В общем, я ни над кем не стану трясти своим плеером — слушай, мол, это круто. Это не круто, это просто я.

Егор Галенко

Аrt1