Би-Би-Си: рынок или миссия

В последние месяцы вокруг одной из старейших зарубежных радиостанций, имеющих русскоязычное вещание, кипят настоящие страсти. Их накал не укладывается в общепринятое (по крайней мере, в России) представление о выдержанных англичанах. Предполагаемые кадровые сокращения, урезание бюджета, готовящиеся изменения контента вещания – все это вызвало резкое неприятие со стороны не только сотрудников Русской службы, но и британской интеллектуальной общественности. В Times было опубликовано открытое письмо с 65 подписями, где резко критиковалась новая политика Русской службы. Среди подписавших это письмо - Нобелевский лауреат Дорис Лессинг, известные писатели Майкл Фрейн и Том Стоппард (пьеса которого о русском революционном движении «Берег утопии» с успехом поставлена в РАМТе), профессора, историки, переводчики русской литературы и пр. Все это люди, для которых важность Русской службы ВВС, ее миссия очевидны, а происходящие перемены представляются разрушительными и недопустимыми. О том, что именно вызвало такое возмущение общественности, мы скажем чуть ниже. А пока о ходе событий.

Естественно, «письмо деятелей науки и культуры» в Британии не могло остаться без ответа. В ответном письме правильность своих действий попытался доказать Найджел Чепмэн, директор BBC World Service. Но его объяснения показались неудовлетворительными - и появилось новое письмо интеллектуалов, теперь уже в Daily Telegraph, где критика еще острее. Затем достоянием общественности стали жесткое письмо Роберта Чандлера, переводчика русской литературы (в частности, «Жизни и судьбы» Василия Гроссмана), и ответ на него генерального директора ВВС Марка Томпсона - и так далее. При этом на «Полит.ру» и openDemocracy Russia идет активное обсуждение сложившейся ситуации, в котором приняли участие десятки людей – как англичан, так и русских. Переписка, дискуссии, взаимные обвинения – этот маховик набирает обороты. При этом все попытки руководства Русской службы, да и ВВС в целом объяснить свои позиции и действия не находят понимания. Абсолютно все – как подписавшие открытые письма, так и оставившие свои комментарии, считают, что новая политика Русской службы является разрушительной; ни один довод противоположной стороны не вызывает согласия или хотя бы понимания. Ситуация превратилась в патовую.

В чем же дело? Почему действия руководства Русской службы оказались или показались заинтересованным интеллектуалам настолько непрофессиональными, что о Найджеле Чепмэне, Директоре BBC World Service пишут: он «имеет в лучшем случае смутное представление о том, чем занимается Русская служба и на что откликаются российские слушатели, и при этом его плохо информируют те сотрудники BBC, которые говорят по-русски и должны знать, что происходит»?

Политическая недальновидность

Русская служба ВВС начала свои регулярные трансляции на территорию СССР 26 марта 1946 года, то есть почти 63 года тому назад. В советское время по числу слушателей она занимала второе место среди западных радиостанций («Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си), примерно вдвое уступая по этому показателю «Голосу Америки», но опережая такие (более радикальные и более «заглушаемые») радиостанции, как «Свобода»/«Свободная Европа», «Немецкая волна» и пр. Радиостанцию «обессмертил» Владимир Высоцкий в своей песне «Пародия на плохой детектив»: «А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си».

В постсоветское время, когда радиостанция перестала быть «вражеской», она стала доступной в России и на пространстве СНГ в FM-диапазоне, на коротких волнах, а затем и в Интернете. При этом особое значение придавалось распространению именно в FM-диапазоне, поскольку это давало более серьезные возможности расширить аудиторию, чем короткие волны. Второе коренное изменение: значительная часть программ Русской службы стала выходить в эфир из Москвы, а не из Лондона, что позволило приблизиться к аудитории, работать более оперативно. Так что ситуация для Русской службы в течение длительного времени была достаточно благоприятной. Однако в последние годы политическая ситуация в России изменилась, российско-британские отношения испортились - и это сразу сказалось на позициях ВВС.

В ноябре 2006 года ВВС потеряла возможность выходить в эфир на FM-волнах. Кстати, в то же году (только чуть раньше) 60 радиостанций прекратили ретрансляцию в России программ «Свободы» и «Голоса Америки», то есть наступление на западное радио пошло по всем фронтам. Но в течение того же 2006 года шла работа над созданием радиостанции «Большое радио» - совместного проекта ВВС и Российской государственной радиовещательной компании «Голос России». Предполагалось, что это будет новый для России радиоформат – ток-радио, с новостями, аналитикой, политикой и музыкой. Понятно, что в новой политической ситуации шансов у этого радиопроекта не было никаких, и 17 августа 2007 года Всемирная служба Би-Би-Си получила извещение от руководства «Большого радио», что трансляции прекращаются. Таким образом, FM-диапазон в России для ВВС был окончательно потерян. Остались две возможности – короткие волны и Интернет.

Утрата FM-диапазона не могла не сказаться на размерах аудитории ВВС в России. И действительно, редакторы openDemocracy Russia сообщают, что за последние годы ВВС было потеряно 40% аудитории, и это при бюджете Русской службы в 5 млн. фунтов стерлингов в год. Второй причиной сокращения аудитории они считают то, что происходит уменьшение часов вещания и на коротких волнах, которые, хотя и хуже, но все-таки ловятся по всей стране.

Итак, аудитория слушателей ВВС резко сократилась. Для руководства Всемирной службы это стало толчком для урезания бюджета. Меньше аудитории – меньше денег, это нормальный рыночный подход, на котором строится политика коммерческих СМИ. Но интеллектуалов, возражающих руководству Всемирной и Русской службы, рыночный подход к ВВС категорически не устраивает, для них радио в России – это миссия, форма служения. Миссия не может быть коммерческой, она должна делать все возможное, не ориентируясь на получение каких-то выгод, цель такой деятельности – донести голос правды до аудитории, какой бы она ни была.

Между прочим, в уставе Всемирной службы зафиксированы Редакционные ценности ВВС, которые не предполагают коммерческой направленности вещания: «Мы ставим перед собой цель быть самым творческим и доверяемым вещателем и создателем программ, стремясь при этом удовлетворять запросы всей нашей аудитории, информируя, образовывая и развлекая ее, обогащая жизнь зрителей и слушателей так, как не сможет один только рынок коммерческих вещателей. Мы стремимся руководствоваться нашими общественными целями; поощрять самые выдающиеся новаторские таланты Соединенного Королевства; действовать независимо от чьих-либо интересов и искать вдохновение в высочайших этических нормах».

Одно из главных обвинений руководству Русской службы со стороны ее оппонентов-интеллектуалов касается политической недальновидности: они (руководство ВВС) поверили, что свобода слова в России (хотя бы относительная) может существовать долго. Из-за этого теперь возникло очень много проблем, которых можно было избежать. В частности, упор был сделан на распространение сигнала в строго лицензируемом FM-диапазоне, которого ВВС лишилась практически в одночасье. А теперь совершается новая подобная ошибка - перенос приоритетов дальнейшего развития на интернет-трансляции.

Та же политическая недальновидность руководства привела к переносу значительной части вещания из Лондона в Россию. По этому пункту критика достигает очень высокого накала. Во-первых, в Москве журналисты ВВС находятся в опасности, рискуют жизнью. В Англии журналистов не убивают, а для России - это почти норма. Во-вторых, в России западным журналистам неизбежно приходится идти на компромиссы: за ними внимательно наблюдают власти и спецслужбы, а потому в любой момент могут возникнуть большие неприятности. Интеллектуалы отмечают, что Русская служба уже идет на серьезные компромиссы: например, отказалась читать в эфире книгу Анны Политковской. Есть еще и третья причина, которая, по мнению авторов писем, делает недопустимой трансляцию программ ВВС из Москвы: радио слушают не только в России, но и, например, в Грузии, а для грузин голоса из «вражеской» Москвы категорически неприемлемы – только из Лондона.

Давайте попробуем проанализировать по пунктам все эти действительно серьезные обвинения. Стремление максимально расширить свою аудиторию – норма для любого СМИ, не только коммерческого, но и общественного (как ВВС), образовательного - какого угодно. Чем больше аудитории – тем влиятельнее СМИ, это очевидно. То, что по качеству вещания, по охвату аудитории FM-диапазон предпочтительнее коротких волн, не вызывает споров. В течение более полутора десятилетий ставка именно на такую форму трансляции сигнала себя вполне оправдывала. 15 лет – это очень большой срок, за это время программы Русской службы прослушали многие миллионы людей, а если бы трансляция шла на коротких волнах, их было бы гораздо меньше. Так что решение было принято совершенно правильное. Более того, если бы программы шли на коротких волнах, в новой политической ситуации слушателей не стало бы заметно больше, чем сейчас, после отключения FM-передатчиков. В какой-то степени можно говорить о том, что руководство ВВС сумело carpe diem – поймать момент, - и этот момент растянулся на долгие годы. Как указано выше, в 2006 году пострадала не только Русская служба ВВС, но и другие западные радиостанции, так что ситуация с ВВС не является какой-то особенной, худшей, чем у других западных радиостанций.

Что же делать дальше? Руководство ВВС - так же, как «Свободы» или «Голоса Америки», - переносит акцент на приоритетное развитие интернет-вещания. Снова решения принимаются схожие, что, по-видимому, не случайно. Критики руководства Русской службы ВВС считают такое решение политически недальновидным и глубоко ошибочным. Они аргументируют это, во-первых, тем, что в Китае Интернет находится под полным контролем государства, и что скоро аналогичная ситуация возникнет и в России. Действительно, вероятность развития событий в этом направлении существует: в последние годы ходит много разговоров о том, что Интернет требует большего внимания со стороны государства. Насколько велика опасность «огосударствления» Интернета и связанных с ним рисков для западных радиостанций, пока сказать невозможно. Но раз она в принципе существует, кажется не слишком продуманным решение руководства ВВС сократить вещание на коротких волнах – «запасной аэродром» действительно нужен. Если раньше «ловить момент» можно было долго, то теперь (обжегшись) следует продумывать все возможные сценарии дальнейшего развития событий, в том числе и неблагоприятные.

Второе возражение против приоритетного распространения русского вещания через Интернет мятежные интеллектуалы видят в том, что пользователи всемирной сети крайне неравномерно распределены по территории России: наиболее высока их концентрация в Москве, немало их также в Санкт-Петербурге и других крупнейших городах, а в средних и малых городах Интернет распространен слабо. К этому можно добавить, что даже в городах-миллионерах не слишком много людей, которые могут слушать радио или читать сайт того же ВВС регулярно и подолгу – для этого требуется безлимитный Интернет, которого в стране (за исключением двух столиц) еще очень немного. Тем не менее, Интернет в России развивается и пока остается в России свободным, число пользователей год от года растет. Так что решение о приоритетном развитии интернет-вещания представляется логичным и правильным, если не забывать о потенциальных опасностях и не слишком сокращать вещание на коротких волнах.

Подводя итоги анализа политической составляющей аргументов, предъявляемых руководству ВВС, можно сказать, что какой-то однозначной оценки происходящего дать невозможно. Действительно, с уходом FM-диапазона русское ВВС утратило значительную часть аудитории. Но если бы в течение многих лет не делалось ставки на такой способ распространения сигнала, таких размеров аудитории просто не удалось бы достичь. Если число интернет-пользователей растет, а слушателей ВВС на коротких волнах – нет, то, скорее всего, стремление руководства Русской службы развивать этот ресурс вполне оправданно. Пусть нельзя твердо рассчитывать, что Интернет останется свободным вечно (даже если под вечностью понимать хотя бы 10 лет), но что такое вообще вечно?

Согласившись с необходимостью развития интернет-вещания, как более перспективного способа наращивания аудитории, мы неизбежно приходим к пониманию необходимости модернизации контента вещания. Людям можно создать отличные технические условия для просмотра, чтения или прослушивания того или иного СМИ, но если они заинтересованы в контенте данного СМИ, технические достижения не скажутся на количестве потребителей. В этом смысле любое СМИ, коммерческое или некоммерческое, всегда находится в рыночной, то есть конкурентной ситуации.

Проблема контента

Известно, что слушательская аудитория Русской службы ВВС резко сократилась, мы не можем только уверенно сказать почему. Казалось бы, здесь явное противоречие: уже неоднократно отмечалось, что ВВС потеряло FM-диапазон, а с ним и 40% аудитории. К сожалению, все не так просто. Люди, которые действительно заинтересованы в программах ВВС, кому голос Лондона остро необходим, искали бы (и находили) другие возможности его слушать. На это справедливо обращает внимание Дональд Рейфилд в своем письме к директору BBC World Service Найджелу Чепмэну, но при этом он отмечает, что «важно не только количество, но и качественный состав слушателей» и что «упадок можно приписать тому обстоятельству, что BBC транслирует всё больше новостей в ущерб многообразию программ и тем самым утрачивает свои отличительные особенности, всё больше напоминая конкурирующие с ней станции, такие как, например, Радио «Свободная Европа». То есть, во-первых, качество часто важнее количества, и, во-вторых, ВВС все-таки находится в конкурентном пространстве, и из-за изменений контента сокращается количество ее слушателей.

На каком поле ВВС может конкурировать с другими радиостанциями, мы обсудим чуть позже, пока же сошлемся на заявление противоположной стороны - адресата процитированного письма Найджела Чепмена - о том, что прирост слушателей вполне возможен даже в существующей, очень сложной ситуации: «В августе, в самый разгар конфликта между Россией и Грузией, месячное число посетителей резко возросло - почти до трех миллионов. Аудитория также осваивает и другие онлайн-возможности – аудиоматериалы, число прослушиваний которых в августе удвоилось; видеоматериалы, спрос на которые возрос в шесть раз – около 2 300 000 просмотров». Итак, техническая возможность более активно слушать ВВС у жителей России есть, но они используют ее не так активно, как хотелось бы руководству ВВС и его оппонентам-интеллектуалам. При этом первые указывают на то, что слушателей привлекает актуальная, остро-политическая, новостная информация, – что и показала ситуация вокруг российско-грузинского конфликта. Оппоненты соглашаются, что возможность для расширения аудитории действительно имеется, только вот считают целесообразным играть на другом поле – поле культурных ценностей, «высокого» и «вечного», поскольку здесь у ВВС нет конкурентов.

Идея руководства ВВС о том, что конкурентоспособность вещания связана, прежде всего, с новостями, актуальными комментариями, приводит к логичному выводу, что следует делать упор на Интернет и вещание из России. Действительно, среди пользователей Интернета основную часть составляет молодая аудитория, не готовая слушать радио в течение длительного времени. Для них более релевантны короткие новостные выпуски, аналитические комментарии и пр. А вот программы о культуре, на которых настаивают в своих письмах и интернет-комментариях английские интеллектуалы, такими слушателями востребованы крайне слабо. Но интеллектуалы абсолютно правы в том, что на чисто политическом поле, где обсуждаются актуальные проблемы дня, у ВВС, даже если она перестанет идти на компромиссы с российскими властями, возможности для расширения аудитории тоже невелики. Они попадают в остроконкурентную ситуацию, причем победить «Эхо Москвы» и «Свободу» крайне сложно.

Тогда, чтобы уйти с конкурентного поля, может быть, действительно целесообразно сосредоточить усилия не на Интернете, а на коротковолновом вещании? Аудитория будет более традиционной для ВВС: не молодой и высокообразованной. Для таких слушателей больше подходят длинные программы; они не так сильно, как молодежь, привыкли к клиповому вещанию, да и жизнь их менее динамична. Другое дело, что таких слушателей мало - и становится еще меньше. Да, некоторых из них привлекают программы о культуре, которыми славится ВВС, и на что делают упор интеллектуалы, защитники традиционного формата этого радио. Но обсуждаемые темы зачастую настолько специальные, что могут заинтересовать очень узкий (и сужающийся) круг слушателей. Тогда нужно согласиться, что радио ВВС – это не рынок, а служение, как это и пытаются доказать писатели, историки, переводчики. При таком подходе нет нужды думать о конкурентном окружении.

Я думаю, что в этом споре невозможен ответ на вопрос, кто прав, потому что здесь мы сталкиваемся с двумя принципиально разными подходами к данному конкретному СМИ. Если Русская служба ВВС – часть большого радийного рынка, прав директор BBC World Service Найджел Чепмэн, когда он заявляет, что необходима «Концентрация радиовещания Русской службы BBC в прайм-тайм (при этом больше внимания будет уделяться основным выпускам новостей и актуальным передачам)». В прайм-тайм слушателей, разумеется, гораздо больше, чем днем или ночью. Но в России девять часовых поясов, и эти программы будут слушать в основном жители Центральной России, а за Уралом они будут малодоступны. Если исходить из рыночного подхода, относительно малочисленной восточной аудиторией можно пренебречь в пользу многочисленной европейской.

Если же исходить из понимания деятельности ВВС как миссии, то этот подход ошибочен – все жители страны имеют равные права на доступ к контенту, а жители удаленных районов, может быть, даже в большей мере, чем «избалованные» более разнообразным предложением (хотя бы за счет большей доступности Интернета) москвичи и жители европейской части страны. Если согласиться с таким подходом, то нужно вернуться к старой системе многочисленных повторов программ в течение дня. Это делает контент менее динамичным, зато достигается социальная справедливость.

Если сформулировать мнения сторон в наиболее общем виде, то они выглядят так. Руководство ВВС полагает, что нужно модернизировать вещание, чтобы сделать Русское радио более конкурентоспособным, поскольку ВВС – это только один, хотя и очень респектабельный субъект радийного рынка. Не опускаясь до уровня совсем уж невзыскательных слушателей, нужно ориентироваться на относительно массовые запросы.

Интеллектуалы полагают, что ВВС – это консервативное радио, имеющее свое лицо, и никаких изменений не требуется. На нем работают профессионалы с 30- и более летним стажем, они должны работать и дальше. Пусть слушателей будет меньше, но нужно не опускаться до аудитории, а поднимать ее до себя.

Когда я читаю рассуждения обеих сторон, у меня возникает странное чувство, что я не в Англии, а в России. Эти два типа аргументации носят всемирный, универсальный характер, они по-своему логичны и неубедительны для носителя иной парадигмы. Должно ли СМИ воспитывать своего слушателя (зрителя, читателя и пр.), подтягивать его до своего высокого уровня? На этой позиции всегда стоят интеллектуалы и почти всегда - государство. Это было бы, разумеется, замечательно, но совершенно не реалистично в ситуации широкого выбора. Невозможно заставить слушать, смотреть и читать то, что людям не нравится, не интересно.

С другой стороны, если ориентироваться преимущественно на рейтинги, то уровень СМИ неизбежно начинает снижаться, потому что очень быстро становится ясно, что разговаривать с потребителем на его языке и не терять своего – тоже невозможно.

Договориться между собой, найти компромисс по поводу путей развития Русской службы ВВС две стороны, скорее всего, не смогут, из дискуссии видно, насколько они не понимают друг друга, не имеют точек пересечения.

Что делать?

Мне кажется, что одна из главных проблем – то, что обе противоборствующие стороны, опираясь на собственные представления о правильном и полезном, очень слабо знают свою аудиторию. Во всяком случае, никаких упоминаний о существующем, утраченном, найденном или потенциально желательном слушателе я не обнаружила. Если не считать, конечно, упоминаний о сократившемся, а во время российско-грузинского конфликта возросшем количестве этих слушателей, с одной стороны, и о неком «качестве» слушателей - с другой. Тем более, они не обращаются к мнению аудитории, ничего не говорят о ее интересах и запросах. Разговор все время идет на «субъектно – объектном», неравноправном уровне, когда слушатели не наделяются самостоятельностью, активностью, субъектностью, а рассматриваются как объект воздействия со стороны «знающих, как надо» вещателей либо заинтересованных интеллектуалов. Слушатель как субъект для них вообще не интересен. И в этом смысле они, к сожалению, очень напоминают российских политиков и российских интеллектуалов.

А ведь в конфликтной ситуации не только полезно, но и просто необходимо с помощью специального исследования выяснить состав аудитории, изменения этого состава за последние годы, мнения людей: что это за люди, почему они выбирают ВВС, а не другие радиостанции, насколько регулярно это радио слушают, в том числе и через Интернет и пр. Чрезвычайно важно также оценить, действительно ли многие слушатели ВВС живут вне крупнейших мегаполисов, на востоке России и пр., то есть насколько важны повторы прайм-таймовых передач. Сейчас мнения обеих сторон по этому вопросу базируются в основном на собственных представлениях о том, что такое ВВС и чем оно интересно.

Вторая важная спорная проблема: «Должно ли вестись вещание ВВС из Москвы?». Ее решение зависит от того, как оценивают в Великобритании вообще и на ВВС в частности современную политическую ситуацию. Если исходить из того, что новая холодная война уже началась, а Россия – стратегический противник, то из Москвы надо уходить, и как можно быстрее. Если считать, что война пока не началась, и ВВС в Москве не испытывает серьезного давления, мешающего работать опираясь на «редакционные ценности», – оставаться. Чем дольше ВВС будет вещать из Москвы, тем лучше для российской аудитории. Возможно (хотя и не доказано), для грузинской аудитории это хуже, но для российской - несомненно предпочтительнее. Чем меньше оторванность от «почвы», от происходящих событий, от оценивающих их российских людей, тем живее информация и тем больше доверия. Взгляд из «прекрасного далека» всегда воспринимается как несколько отстраненный, и эта отстраненность чувствуется аудиторией.

Третье. Прослушивание программ через Интернет, чтение сайта показали мне, что ВВС не хватает сегодня своеобразия, за исключением несколько сниженного темпа и высокой продолжительности программ. Современному зрителю и слушателю, а культуру реагирования на программы всех СМИ задает в России все же не радио, а телевидение, такой темп уже не свойствен, не привычен. Для кого-то это, возможно, является преимуществом ВВС, но для значительной части потенциальной аудитории - скорее минусом. Это тоже требует специальных исследований, но все же создается впечатление, что идея руководства Русской службы о необходимости фрагментирования эфира с помощью выпусков новостей является правильной.

Четвертое. Анализ контента показывает – на ВВС недостаточно учитывают, что в Англии, прежде всего, в Лондоне живет очень много россиян. Многие из них, несомненно, являются потенциальной, а частично и реальной аудиторией ВВС. Да и в России есть люди, которые хотели бы учиться (учить детей) или работать в Англии. Мне кажется, что нужно уделять больше внимания запросам этих людей: как быть иностранцем в Англии, как чувствуют себя здесь русские, как правильно себя вести, учитывая английский менталитет, как понимать английский юмор, какова «идея» английской еды и прочее. Количество такого рода тем практически безгранично, причем они интересны не только тем, кто живет или хотел бы пожить в Великобритании. Бытовая культура гораздо лучше и нагляднее показывает менталитет народа, чем даже вершины национальной литературы. Такого рода забавные, но поучительные программы привлекательны для молодежи в не меньшей, а может, и в большей степени, чем для более взрослых людей. А молодежная аудитория является приоритетной для любого СМИ.

Усилила бы я также такое направление вещания, как столкновение взглядов, дискуссии по каким-то важным, актуальным или несиюминутным проблемам. В том числе - между русскими и англичанами, хотя граница взглядов совершенно необязательно будет проходить по признаку гражданства. Дело в том, что если новости и актуальные комментарии действительно выталкивают ВВС на конкурентное поле, то все, касающееся культуры и, тем более, кросскультурных взаимодействий, дает явные конкурентные преимущества.

Расширение контекста

Мы рассмотрели два подхода к понимаю того, как должны взаимодействовать СМИ со своими потребителями. Эти подходы базируются на разных основаниях. Оба являются универсальными, отмечаются везде, а не только в Англии. Время от времени дискуссии, подобные той, что происходит сейчас вокруг Русской службы ВВС, вспыхивают и будут вспыхивать и в других странах. В частности, английские интеллектуалы, которые настаивают, что ВВС не должно идти на поводу невзыскательных вкусов, а призвано воспитывать, возвышать своего слушателя, и потому нельзя сокращать финансирование, несмотря на потери аудитории, практически дословно повторяют российких ученых, деятелей культуры и даже политиков. Так, например, спикер Государственной Думы Сергей Миронов заявлял: "Вопросы воспитания и культуры никогда не должны измеряться рублем", а также «Аудиторию, в которой классическая культура будет востребована, необходимо создавать»

Напротив, сторонники рыночного подхода к СМИ в России, как и руководители ВВС, выстраивают сетку вещания с упором на вечерний эфир, стремятся привлечь максимум аудитории, полагают, что с нерейтинговыми программами когда-то приходится прощаться, и готовы урезать бюджет в случае потери аудитории. Я не знаю, кто победит в дискуссии, которая сейчас идет в английской прессе и в Интернете: прагматики из ВВС или миссионеры-интеллектуалы. Главное, чтобы обе стороны не забывали: они работают для аудитории, чтобы постарались учитывать и ее интересы тоже. Пока этот объект ожесточенных споров в них не участвует и, скорее всего, по большей части о них не подозревает. В качестве субъекта участники дискуссии слушателя пока не воспринимают, хотя, может быть, это помогло бы им немного приблизиться к пониманию друг друга.

Любовь Борусяк

Полит.ру