Другая музыка? Не дождетесь!

Чего не сделаешь за глоток холодного пива в конце изнуряюще жаркого летнего дня! Даже диджей на самой коммерческой станции может признать, что в России с музыкой не все в порядке. Так же, как и в радио, — здесь мало идей, смысла, разнообразия форм и воли. Но в перечислении причин и догадок — от темных космических сил до светлых кремлевских мечтателей — может быть, радио возьмет на себя часть ответственности за эти 10 лет унылого однообразия line-up'a и шовинизма по отношению к музыкальным субкультурам. В России 95% радиостанций   музыкально-информационные. И 95% музыки – неразличимо одинакова. Зачем?

Владельцы станций и менеджеры часто говорят, что не нет сил и средств заниматься журналистикой. Похоже, музыкой  тоже. Так чем же занимается радио? К счастью, этот вопрос не задают участники дискуссии «Музыкальные фестивали в России: проблемы и решения». Андрей Матвеев, продюсер фестиваля «Нашествие — 2009»; Тимур Чудутов, организатор опенэйр-фестиваля свободного творчества «Пустые Холмы»; Юрий Сапрыкин, арт-директор опенэйр-фестиваля «Пикник Афиши»; Марк де Мони, соорганизатор фестиваля Raiffeisen Music Manifest и основатель фестиваля старинной музыки Еarlymusic. Ирония, бодрая печаль, и почти опущенные руки у Тимура Чудутова и Юрия Сапрыкина. Резкость и вдохновение у  Андрея Матвеева, скромность и пламенность — у Марка де Мони. У них свой список ошибок. И свой список несбывшихся мечт. Здесь короткий конспект, но и в нем можно найти отражение человека с микрофоном.

Спасибо Оpenspace за возможность услышать и подумать.

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ: БАБЛО И ДОБРО

Марк де Мони: Давайте определимся с понятием фестиваля. Сегодня фестивалем называют все – например, возможен фестиваль «Скидок на сантехнику». Если опираться на этимологию слова, то это возникло сначала в религиозных кругах, как празднование, нечто более высокое, чем быт, – танцы или музыка. То, что объединяет людей вокруг общей идеи. Важно единство пространства и времени, связь между публикой и музыкантами.

Андрей Матвеев: Пока фестиваль не станет прибыльным, он не будет качественным. «Нашествие» стало прибыльным фестивалем в год кризиса. Причем без генерального спонсора. Он обошелся в 3 миллиона долларов. Средний билет стоил 2 тысячи рублей. Самые дорогие билеты стоили 50 тысяч –  их тоже покупали.

Марк де Мони: Некоммерческий фестиваль тоже может быть успешным. Более узкий, не такой массовый. Здесь 10-15% ты получаешь от продажи билетов, 75% — спонсорские деньги. Но спонсорство – это тоже рынок. И важный вопрос: должно ли искусство быть прибыльным, чтобы быть качественным? Фестиваль – это часть искусства. Поэтому он может быть просветительским, с мастер-классами и семинарами. Фестиваль может быть вызовом, он может указывать на утраченную память, на болячки в обществе.

МУЗЫКА, ФЕСТИВАЛИ — КОМУ ЭТО НУЖНО?

Тимур Чудутов: В России нет субкультур. Музыкантам негде выступать. Это культурная трагедия. У них маленькая аудитория 100-200 человек в клубах. Поэтому на фестивале пять тысяч зрителей для них – это радость. Поэтому на фесте "Пустые Холмы" они готовы играть  бесплатно.

Юрий Сапрыкин: Три фактора могут помешать большому хорошему музыкальному фестивалю в России. Первый: в России музыку не любят. Второй – дождь. Третий – отсутствие спонсоров.  Иногда может помочь просвещенный абсолютизм (посмеивается). Как в случае с фестивалем в Казани, когда Шаймиев говорит: «Привозите любых музыкантов, пусть играют у стен казанского Кремля». Есть вариант социально ответственного олигарха с эстетическими причудами. Ретроспективная выставка Кабаковых в «Гараже» (генеральный спонсор Р. Абрамович) стоила 3 миллиона долларов. Почему в России нет таких музыкальных фестивалей, как в Европе? Тысяч на сто зрителей, с модной музыкой, с инди-мьюзик и т.д. Мне не хватает ощущения, что такой фестиваль кому-то нужен, что кто-то получит от него удовольствие. Японцы перекупают за очень большие деньги всех великих артистов. Если музыкант в инвалидной коляске, на аппарате искусственного дыхания, но еще жив, они заплатят и привезут его на свой фестиваль. Мы от японцев во многом отличаемся. Моррисси не смог собрать полный клуб в Москве. Кого можно привезти, чтобы он «перебил» ДДТ? «Muse» и «Radiohead»? Вряд ли. Если только оживить «Битлз»…

Марк де Мони: Во Франции фестивали поддерживает государство. В США – коммерческие фирмы. В России нет государственного заказа. Частных фондов мало. Из российских — только Потанина и Прохорова. Фонд Форда из России ушел в этом году. Сорос уже давно ушел. Нет налоговых льгот, мотивирующих спонсоров, нет нормального пространства для некоммерческих организаций, нет информационного пространства. Россия — вне информационного поля. Фестивали могут создавать эту площадку. Для больших хороших фестивалей не хватает открытости властей, они придерживаются шовинистической позиции при спаде пассионарности Кремля.

Андрей Матвеев: В России нет профессионалов. Важно, чтобы каждый делал свое дело и делал его долго. В этом профессионализм. Мы каждый год собираем новую команду для «Нашествия».

НОВЫЕ МУЗЫКАНТЫ — ОТКУДА?

Все участники дискуссии сошлись на том, что line-up — список музыкантов, на которых придет российский зритель с радостью и в количестве большем, чем 10 тысяч, — не более 10 пунктов. Кто-то настаивал только на двух именах – Шевчук и Земфира.

Андрей Матвеев: Нет института продюсирования. Он полностью отсутствует. После дебюта Земфиры прошло 8 лет. Такого уровня артистов за это время не появилось. Через 10 лет рынку рок-музыки (радиорынку) будет нечего эксплуатировать. На «Нашем радио» мы будем пытаться развивать селекцию. Прослушивать новых артистов. Но не менять формат. Потихоньку вводить песни в эфир. Может быть, через год мягко изменится формат.

Тимур Чудутов: Аудитория подтягивает артистов. Нет аудитории – музыканту неинтересно играть. Менеджеру неинтересно организовывать концерты. Пока что-то в космосе не изменится, ситуация не улучшится.

Юрий Сапрыкин: Мы в «Афише» искали новых артистов. Интересное музыкальное событие – музыкант – в Интернете. Мы их поддерживали и часто перехваливали. Но потом это никак не связывается с индустрией – с open-air, с ротациями на радио. Аудитория этих музыкантов не становилась больше, сами артисты не становились лучше, часто – хуже. С тем, что мы находили, ничего не происходило. В 80-е годы рок-музыканты в России прогрессировали, играли лучше без всяких ротаций. Теперь, когда мы слышим словосочетание «новый артист» — мы хватаемся за пистолет. Это кризис всего на свете.

Конспектировала ups  и предложила провести фестиваль всего на свете под названием "Опущенные руки".

Podстанция