Вечером в понедельник, 7 декабря, в пражской больнице после продолжительной и тяжелой болезни скончался журналист и писатель Петр Вайль, сообщает "Радио Свобода". В русской службе этой радиостанции Вайль работал с середины 1980-х годов, а в последние годы занимал должность ее главного редактора. Ему было 60 лет.

Петр Вайль родился в Риге, учился в Московском полиграфическом институте. В 1977 году он переехал в США, где стал работать в местных эмигрантских изданиях. Сначала Вайль сотрудничал с нью-йоркским бюро "Радио Свобода", затем с русским. С 1995 года жил в Праге.

Вайль вел на радио передачи "Герои времени", на телевидении - цикл "Гений места". Совместно с Александром Генисом написал книги "60-е: Мир советского человека", "Русская кухня в изгнании", "Родная речь", "Американа". Автор книг "Гений места", "Карта родины", "Стихи про меня". Вместе со Львом Лосевым был редактором-составителем книги "Иосиф Бродский: труды и дни".

Lenta.ru

К 60-летнему юбилею Петра Вайля, который отмечался в сентябре, Радио Свобода подготовило подборку его эссе, в разное время звучавших в эфире РС. Вот лишь некоторые из них:

<...>В своем жанре Высоцкий мог всё. Виртуозность складывания слов ― захватывающая. Рифмы хочется читать отдельно: "рос в цепи ― россыпи"; "Вологде – вона где"; "Бог хранит ― ВОХРами"; "тяжело шаги ― лошади"; "как встарь, ищи ― товарищи"; "не дай Бог ― Бодайбо".

Вся его активность ставит дополнительный, но важный вопрос: не преувеличен ли акцент на пьянстве Высоцкого, тоже делающем его героем русской легенды?.. Но никогда и никто спьяну не воспроизведет достоверно-уморительного языка, как в "Диалоге у телевизора", не составит точных словосочетаний, как "Бабы по найму рыдали сквозь зубы" или "Бараки, длинные, как сроки", не создаст метафору "И кровь в висках так ломится-стучится, / ― Как мусора, когда приходят брать", не нарисует кроваво-алым по белоснежному картину "Охоты на волков", не заставит вибрировать букву "у" в строке "Стервятник спустился и сузил круги". Все это требует трезвого кропотливого труда.<...>

("Поэт Высоцкий")

* * *
По Ортеге-и-Гассету, главное свойство массы - инертность. Поэтому ее устраивает то, что есть.

"Масса - всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, "как все", и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью".

Отсюда - принцип коллективной ответственности. Так легче и проще жить: лишь попадать в ногу, и тогда если успех - торжественно марширует весь строй, если неудача - она делится на все шеренги и колонны.

Потому-то, кстати, любой провал - будь то политическая коллизия, чемпионат мира или песенный конкурс - легко объяснить происками внешних врагов. Наготове формула: "Нас не любят". Иначе надо по-взрослому принять ответственность самому за себя, а не делить ее со страной и народом.

Здесь происходит та отчаянная путаница, о которой тоже предупреждал Ортега: "Массовый человек видит в государстве безликую силу, а поскольку и себя ощущает безликим, то считает его своим".

Главная опасность - полностью огосударствленная жизнь. Когда понятия "народ", "общество", "страна" - все подменяются и заменяются одним: "государство". Тогда нет движения, нет цивилизации.

("Восстание масс продолжается")

* * *
Солженицын не инструмент в борьбе – он равновелик России.

То, что он в последние годы превратился в некий образ, став скорее портретом, чем реальным автором – беда не его, это беда России, не желающей ни осмыслять толком что-либо в настоящем, ни каяться за прошлое.

Что до его писательского времени, времени прозаика Солженицына – оно еще придет, вернется. В литературе мастерство не исчезает с годами, только высвечивается ярче. Вот как эта концовка прославленной повести "Один день Ивана Денисовича": "Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. Из-за високосных годов – три дня лишних набавлялось..."

("Прозаик Солженицын")

"Главное - ощущение радости жизни"  О последней книге Петра Вайля

Соболезнования

Коллега Пушкина

Умер писатель Петр Вайль

Вечером 7 декабря в Праге на 61-м году жизни умер писатель Петр Вайль. Он долгие годы работал в русской службе "Радио Свобода", а в последние годы был ее главным редактором. В мае этого года скончался товарищ и соавтор Вайля поэт Лев Лосев - и теперь становится все очевидней, что мы постепенно прощаемся с целым поколением русской эмиграции, с младшими современниками Бродского и Довлатова.

Вайль в большом интервью "Букнику" назвал себя "классическим порождением советской действительности". Его родители познакомились на войне: отец пошел на фронт и был ранен, а мать его оперировала. После войны Льва Вайля, оставшегося в армии, перевели в Ригу. Там и родился будущий литератор.

В Латвийской ССР Вайль три года проучился ("непонятно зачем") на судостроительном факультете. После службы в армии поступил на заочное отделение Московского полиграфического института ("никчемная богадельня"). Университеты, по собственному признанию, в жизни Вайля никакой роли не сыграли; видно, уже тогда он проявил себя "практиком", больше ценящим свои непосредственные впечатления и опыт, чем "сухую теорию".

В советской молодости Вайль перепробовал множество профессий, прежде чем стать журналистом: был ("к ужасу родителей"), в том числе, кладбищенским рабочим, слесарем-инструментальщиком, грузчиком и пожарным. Три года проработал в латвийской "Советской молодежи", после чего эмигрировал: по собственному признанию, за время службы в газете стал представлять свою жизнь до глубокой старости, "что в 27 лет невыносимо".

Эмиграция стала для Вайля началом большого путешествия (впрочем, статус "гражданина мира" был написан ему на роду: Вайли жили в Латвии, хотя отец был евреем-москвичом с эльзасскими корнями, а мать - из семьи тамбовских молокан, очутившихся в Туркмении). Писатель признавался, что с тем, кто он, определиться сложно. "Точно знаю, что я русский литератор и американский гражданин, живу в Чехии, а хочу жить в Италии".

Журналистика стала для Вайля профессией на всю жизнь. При этом она так тесно переплелась с литературой, что часто нельзя отличить, где одна, а где другая. Кажется, не пытался разграничить их и сам Вайль. Вспоминая о своей работе в "Новом американце", еженедельнике Довлатова, он говорил, что "у нас было ощущение миссии", однако при этом "делалось все по-товарищески весело, с болтовней, с выпивкой, с сидением допоздна". И журналистику, и литературу он объединял для себя как словесность, и именно поэтому относился к своим опытам на телевидении - циклу передач "Гений места" - как к случайному занятию.

Писатель-журналист Петр Вайль для нас неотделим от писатель-журналиста Александра Гениса. Вместе они попали в знаменитый лимерик, вместе написали шесть книг: "Советское барокко" (она же "Современная русская проза", 1982), "Потерянный рай. Эмиграция: попытка автопортрета" (1983), "Русская кухня в изгнании" (1987), "60-е. Мир советского человека" (1988), "Родная речь" (1990), "Американа" (1991). В одиночку Вайль написал "Гения места" (1999), "Карту родины" (2003) и "Стихи про меня" (2006).

Книги Вайля - с Генисом и без - говорят про путешествия даже тогда, когда написаны не про географию. Семиотические, культурологические, литературоведческие, наконец, кулинарные путеводители всегда выполняют свою прямую функцию - описывают, знакомят с предметом, однако и знакомят с автором, даже тогда, когда не являются напрямую мемуарными. Вайль - это стиль книг Вайля. В "Родной речи" глава о Грибоедове является апологией Чацкого и одновременно апологией стиля. "Стилистическое различие важнее идейного, потому что затрагивает неизмеримо более широкие аспекты жизни - от манеры сморкаться до манеры мыслить".

Отстаивание стилистической независимости - одна из постоянных вайлевского творчества: то, как мы говорим, в конечно итоге влияет и на то, о чем мы говорим. Соответственно, писатель, самостоятельный в стиле, свободен в выборе предмета: ему равно годятся и возвышенные материи, и их прямая противоположность. В отстаивании авторской свободы Вайль - коллега Пушкина с его "Домиком в Коломне". Отдавая должное главному герою "Горя от ума", авторы "Родной речи" пишут: "И характерно, что самым ярким представителем такого несерьезного стиля в России был - сам Пушкин. Нечеловеческая (буквально) легкость возносила Пушкина над эпохой и людьми. Нечто родственное такому необязательному полету - и у Чацкого".

Одной из самых несправедливо обиженных тем в русской литературе оказался быт - и соавторы попытались взглянуть на него по-другому, например в "Русской кухне". "От чего русская культура страдает больше всего - так это от разделения на высокое и низкое. Дескать, музыка, живопись и литература - это здорово, а еда, одежда, мебель и обстановка - предмет низкий, нечего об этом говорить. Сейчас этот перекос потихоньку выравнивается", - говорил Вайль в интервью "Газете", приуроченном к презентации нового издания книги.

Ну а тот, кто отстаивает права субъективного перед объективным, иногда имеет право выдать одно за другое. Отсюда и берется знаменитая ирония вайлевско-генисовских книг. "Давайте отдадим кесарю кесарево. Пусть в Англии есть Шерлок Холмс и парламент, во Франции – любовь и мушкетеры, в Америке – демократия и Голливуд. Зато Россия может гордиться балетом и солеными огурцами". Примеры можно было бы приводить бесконечно.

Отстаивание независимости и для Пушкина, и для Вайля - это еще и отстаивание человеческого достоинства. У Вайля, однако, был эмигрантский опыт, и в отличие от Пушкина он мог сравнивать. В своих книгах он в некотором роде выстраивал идеал современного европейского человека, который и мир повидал, и свою страну знает, и все блюда попробовал - словом, много узнал и за счет этого стал свободным.

Ну а когда в России все станут такими, глядишь, может быть и никаких писателей не понадобится. "К писательскому столу меня не тянет. Процесс писания как таковой - вещь довольно противная, никакой тяги тут быть не может. Больше того, я подозреваю, что человек, которого тянет писать, - не вполне нормальный. Потому что, повторяю, это процесс трудный, неприятный, писать всегда страшно. Но вот готовить книжку, обдумывать ее, собирать для нее материалы - очень интересно", - говорил Вайль в одном интервью. И в другом: "Знаменитые строчки были у Евтушенко, если не ошибаюсь: 'Россия без поэзии российской была бы как огромный Люксембург'. Дай бог достичь хоть десятой части уровня Люксембурга, чтобы жить нормально, а потом уже о поэзии поговорим".

Прощание с Петром Вайлем пройдёт в Праге 15 декабря

R.I.P.!