Перспективы развития неэфирного телевидения в России

ПРОНЬКО: А почему они боятся? Подождите.

ПАНЦЕРНЫЙ: "Мы не понимаем этого бизнеса", – говорят.

КРЫЛОВА: Они не отличают кабельных операторов и кабельное вещание от эфирного вещания. Телевизор – это то, что у них в квартире стоит. А как пришел сигнал они не всегда разбираются.

ПАНЦЕРНЫЙ: Большинство до сих пор считает, что он через антенну на крыше получается.

КРЫЛОВА: Да, да, да.

ПРОНЬКО: Да? Это что же за банкиры такие?

САМОХВАЛОВ: Приходит в банк кабельная компания и говорят: "Дайте нам кредит". Они смотрят, ага, вот у нас брала эфирная компания, а там лицензия. Они говорят: "А где ваша лицензия?" Они говорят: "А у нас нет лицензии". Они говорят: "А что это такое вообще? Как мы будем давать структуре? А мы не знаем, а может вам запретят через пару лет вещать в кабеле или что-то еще возникнет, какие-то обстоятельства? Мы хотим, так сказать, полный правовой пакет". И они правы, в общем-то, с точки зрения людей, которые рискуют, выдавая эти кредиты.

ПРОНЬКО: Алексей, но вы это объясняете именно политическими факторами, да?

САМОХВАЛОВ: Вы знаете, здесь не только политические. Конечно, наша страна, она вот развивается в информационном плане, как-то, понимаете, то быстро, то медленно. Вот, например, связисты, которые лоббировали в свое время развитие мобильной связи, они, смотрите, как развиваются быстро. Уже вот я сегодня прочитал в Интернете, там получены лицензии первые на 3G, кто-то планирует....

ПАНЦЕРНЫЙ: Но там войны свои идут серьезные.

КРЫЛОВА: Но нигде не написано, что это лицензия на мобильное вещание.

САМОХВАЛОВ: Ну, не будем детали обсуждать. Я просто говорю о том, что... Кстати, это тоже один из видов эфирного вещания.

КРЫЛОВА: Нет такого, да.

САМОХВАЛОВ: Да. Значит, они пролоббировали достаточно грамотный закон "О связи". Хороший закон.

ПРОНЬКО: А неэфирные каналы, они такие слабачки, да? То есть, у них нет такой мощной лоббистской структуры.

САМОХВАЛОВ: А вот неэфирные, они вроде пытаются. Есть, по-моему, такая ассоциация кабельного вещания России, там еще какие-то ассоциации. Но пока, к сожалению, государство не проявляет какого-то так сказать доброжелательного отношения к неэфирным. А на самом деле это надо делать потому, что, тем не менее, в большинстве городов будет распространяться в ближайшее время телевизионный сигнал неэфирным способом.

ПРОНЬКО: 21 час 34 минуты Finam FM. Программа "Сухой остаток". Меня зовут Юрий Пронько. Добрый вечер тем, кто в эти минуты к нам присоединился. В Москве и Подмосковье вы нас слушаете на 99,6. И как мы сегодня выяснили в семь вечера, нас слушают также и в Соединенных Штатах на нашем портале www.finam.fm. Пожалуйста, звоните, пишите. Сегодня мы обсуждаем тему перспектив развития неэфирного телевидения в России. Наши гости Владимир Панцерный, гендиректор "О2ТВ", Елена Крылова, директор по развитию сети "Эксперт ТВ", и Алексей Самохвалов, директор Национального исследовательского Центра телевидения и радио. Я хочу понять самый главный вопрос. Вот вы мне скажите (я обращаюсь к слушателям) у вас есть неэфирное ТВ? Вы платите за него или вы просто халявщики? Вот я хочу просто понять. И прав ли Алексей Самохвалов, который сказал, что по исследованиям 30-35 каналов – максимальный уровень познания для любого телезрителя. И, наверно, я с вами в чем-то соглашусь. Несмотря на то, что у меня в пакете двести, а может быть, даже и больше каналов, я действительно смотрю порядка десяти, по-моему.

САМОХВАЛОВ: Ну, вы знаете, это максимальный объем, воспринимаемый просто человеком.

ПРОНЬКО: Да, и все да? Дальше он может щелкать?

САМОХВАЛОВ: Нет, он выбирает из ста каналов то, что ему интересно. Но остальное он отсеивает. Это совсем не значит, что вот только 35, да. У кого-то индивидуально может восприниматься и 50. Но это – максимальная цифра для большинства наших зрителей.

ПРОНЬКО: А вы такие исследования проводили, Владимир? У вас специфика канала… Я вас знаю, да.

ПАНЦЕРНЫЙ: У нас молодежь все-таки, да.

ПРОНЬКО: Я вас знаю, да. Но, скажем так, есть такие брендированные мощные каналы, мирового значения. Я не буду их называть. Они, как правило, эфирные, да. Но еще масса неэфирных. Вам удается в этой конкурентной среде выживать? Только вот честно. Или это все очень сложно?

ПАНЦЕРНЫЙ: Сложно, но удается, да. Удается, опять же я говорил, из-за того, что мы производим свой контент, и этим цепляем зрителя, да.

ПРОНЬКО: То есть, самое главное свое.

ПАНЦЕРНЫЙ: Свое. Главное, свое. И плюс, одна из наших топовых передач, это "Разговор без правил". Это интервью в прямом эфире, политическое интервью, в котором наши гости могут говорить все то, что они не могут сказать на федеральных телеканалах.

ПРОНЬКО: Неужели?

ПАНЦЕРНЫЙ: Да, это именно так.

ПРОНЬКО: Во сколько у вас эта программа идет?

ПАНЦЕРНЫЙ: Она идет с 20 до 21 часа понедельник, среда, пятница.

ПРОНЬКО: Ну ладно, хорошо, это мы за эфиром пообщаемся на эту тему. То есть, это продукт, который также востребован. Вы чувствуете обратную связь с телезрителем?

ПАНЦЕРНЫЙ: Конечно, да, да. Очень много идет звонков. И приходят обращения, что пригласите такого гостя, такого гостя. И таких гостей очень редко увидишь на федеральных каналах.

ПРОНЬКО: Я правильно понимаю, что это – реальный прямой эфир?

ПАНЦЕРНЫЙ: Реальный прямой эфир.

ПРОНЬКО: Потому что на эфирных каналах практически уже нет прямого эфира.

ПАНЦЕРНЫЙ: Есть нереальный прямой эфир.

ПРОНЬКО: Там типа прямые эфиры.

ПАНЦЕРНЫЙ: Да. У нас только прямые эфиры. Передача только в прямом эфире. Есть очень редкий случай, когда гость не может прямой эфир, мы его делаем запись. Но это исключение один из ста.

ПРОНЬКО: Что-то это мне напоминает мою работу. У меня тоже бывает один из ста таких записных эфиров, когда мне надо уйти, например в отпуск. Елена, а вы как? Вы тоже эфирите впрямую?

КРЫЛОВА: Новости всегда.

ПРОНЬКО: И эфиры. Но у вас не интерактив.

КРЫЛОВА: Нет, у нас нет интерактива.

ПРОНЬКО: А почему вы это не сделаете? Ведь, по-моему, действительно то, что, допустим, делает "О2ТВ" – на молодежном канале политическое шоу.

КРЫЛОВА: У нас разная аудитория, разное ощущение аудиторией себя в этом мире. Молодежь более мобильна в смысле интерактива. Более взрослые, зрелые люди, для того, чтобы заставить их пойти, набрать SMS или позвонить в эфир, это сложно.

ПРОНЬКО: Вот мы сейчас как раз пообщаемся: 730-73-70 begin_of_the_skype_highlighting 730-73-70 end_of_the_skype_highlighting. У нас – мобильная аудитория. Хотя, возрастные категории разные. 730-73-70 begin_of_the_skype_highlighting 730-73-70 end_of_the_skype_highlighting, www.finam.fm. Ваши вопросы, ваши комментарии. И вот тот вопрос, который я вам уже задал по поводу наличия у вас неэфирного телевидения. Добрый вечер, вы в эфире, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер, меня зовут Станислав.

ПРОНЬКО: Да, Станислав, ну рассказывайте, что у вас есть.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, смотрите, у меня дома каналов 15, наверное, ловит, телевизор, причем стоит старый. Ну, несмотря на то, что компьютеры естественно, все новые, вот. И я его вообще не смотрю. То есть, я его смотрю в воскресенье утром, включив, чтобы что-то помелькало и разбудило, не больше. Всю остальную информацию я спокойно получаю из Интернета.

ПРОНЬКО: Подождите, вы используете телевидение как будильник?

СЛУШАТЕЛЬ: Да даже не как будильник, наверно. Как в воскресенье просто некая оттяжка. Потому что иначе вся другая информация, которая мне нужна, она есть в Интернете. Тот же "Эксперт ТВ", я частично могу смотреть какие-то передачи в Интернете. Я не вижу смысла в подключении. Я даже не знаю, про кабельные каналы что-то. То есть, для меня это такой лес, и мне он абсолютно неинтересен.

ПРОНЬКО: Станислав, а вы представляете, какого объема информации и развлечений вы себя лишаете? Я понимаю, когда вы говорите об Интернете, это ресурс мощнейший, развивающийся. Там найти можно всё, вся и в любое время, удобное для пользователя, да. Но многие вещи еще все-таки не представлены. Например, те же политические ток-шоу, которые, как мы сейчас выяснили на "О2ТВ" идут в прямом эфире. Вы, когда вот сказали 15 каналов, я так думаю, это эфирные каналы.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, естественно.

ПРОНЬКО: Это – пропагандистские каналы, понимаете, все.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я абсолютно понимаю. Поэтому я их и не смотрю.

ПРОНЬКО: Ну, вас, короче, не переубедить.

СЛУШАТЕЛЬ: Тут ведь вопрос времени. То есть, чтобы смотреть телевидение, даже интересное, это надо потратить время на то, чтобы найти нужный канал, найти нужную передачу. В это время включить телевизор, пускай там есть какие-то приставки, которые позволяют записывать передачи. Но, тем не менее, это то время, которое, честно говоря, я даже не знаю, откуда брать.

ПРОНЬКО: Да, спасибо большое. Вы знаете, вообще Станислав поднял, как мне представляется, очень важную тему. Вы не боитесь, что Интернет выбьет все? Вот выбьет в буквальном смысле. Не сейчас, и может даже не завтра. Но вполне возможно, что это произойдет послезавтра. И вот пока государство Российское мечется со своими политическими решениями, то, о чем Алексей говорил, да. Просто этот ресурс – он выдавит на обочину. И, может быть, действительно станут неактуальными эти вопросы. Алексей, как вы считаете?

САМОХВАЛОВ: Я думаю, что вы правы в той степени, что новое поколение, скажем, до 35 лет, да, которое воспитывалось…

ПРОНЬКО: Слушайте, мне чуть постарше, но…

САМОХВАЛОВ: Ну, я условно.

ПРОНЬКО: Продлеваем до 50 лет. В 50 жизнь только начинается.

САМОХВАЛОВ: Да, хорошо. Которое воспитывалось уже с Интернет-культурой, да, информационное воспитание происходило. Для них будет, конечно же, основным источником информации Интернет. Но мы должны понимать, что в нашей стране очень много пенсионеров, где есть люди среднего возраста, которые выросли в условиях советского телевидения. И, когда вошло вот эта телевизионная свобода, они воспринимали телевидение крайне позитивно. И сейчас многие смотрят с интересом. Например, "Пятый канал" сейчас начинает работать немножко по-другому, да, другие. И появились возможности неэфирного телевидения, когда ты можешь сам набирать определенные каналы, которые тебя интересуют. А есть очень интересные, и зарубежные, вы правы, да. "Природа", "История", с десятилетиями выкованной редакционной культурой. Есть новые российские каналы. И я думаю, что, конечно же, когда Интернет обеспечит в значительной части городов российских вот это высокоскоростное поступление телевизионной информации, качественно, конечно, телевидение будет конвергировать. Будет конвергенция Интернета и телевидения. Как это быстро произойдет, это зависит, конечно же, и от технических, и от возможности производства контента. Потому что вот сейчас даже, перейдя на цифровое вещание, мы столкнемся с тем, что у нас просто нет отечественного производства достаточно – телевизионных программ, фильмов и другой продукции необходимо.

ПРОНЬКО: Угу, страшно сказать. Я, допустим, вот слушаю радиостанцию из Нью-Йорка каждый день, и мне это очень удобно, потому что я сам ее включаю, сам определяю, когда мне ее послушать, и это крайне интересно. То же самое может происходить и с телевидением. Владимир, Елена, скажите мне, пожалуйста, а вы вот в своих телекомпаниях уделяете этому вопросу внимание?

ПАНЦЕРНЫЙ: Конечно, мы сейчас уделяем большое внимание развитию мобильного контента. К сожалению, он только-только начинается, да, но мы уже над этим задумались. И все-таки молодежь, она вся в Интернете, она вся в телефоне.

ПРОНЬКО: Причем молодежь? Слушайте, да тут не только молодежь, я вам хочу сказать.

КРЫЛОВА: Не только молодежь.

ПАНЦЕРНЫЙ: Нет, да.

ПРОНЬКО: Не только молодежь, но и люди более старшего возраста, чем молодежь.

ПАНЦЕРНЫЙ: Да, но более старшего возраста пенсионеры, они все-таки больше у телевизора, да, а не в Интернете и в телефоне. Но все-таки, опять же, нужно говорить ведь о том, что есть какая-то, наверное, практика, то, что сначала что-то происходит в Штатах, потом в Европе в Восточной, да, потом это к нам приходит. Но все-таки в Штатах очень много телеканалов. И, несмотря на то, что Интернет там гораздо появился раньше, чем в СССР и в России, но люди не ушли от телевизора, они его смотрят.

ПРОНЬКО: Да, и там Обама еще и финансирует за счет государственных средств развитие широкополоски – я был в шоке, когда узнал. То есть, зная, какой у них рынок, и государство еще вбухивает и вбухивает деньги.

КРЫЛОВА: Просто существует такое понятие, как права на производимый контент. И никогда Интернет не вытеснит полностью телевидение, потому что в правовом поле невозможно произвести кино и как-то в Интернете получить за него деньги. И для того чтобы производить фильмы, программы интересные, те же вот у нас зарубежные фильмы, которые смотрят с удовольствием, "National Geographic", другие каналы.

ПРОНЬКО: Подождите, нет, я с вами немножко не соглашусь, можно подписаться…

КРЫЛОВА: Они не выкладывают.

ПРОНЬКО: Можно подписаться.

КРЫЛОВА: Можно подписаться?

ПРОНЬКО: Да, абонент, или пользователь, может подписаться на этот продукт, выдать его, да…

КРЫЛОВА: Но в открытом доступе они не будут никогда, в свободном доступе.

ПРОНЬКО: Нет, в открытом – нет, но мы же говорим, что производитель фильма или программы, сериала, да, значит, ты подписываешься, ты платишь, – вот и отбивка денег для производителя.

САМОХВАЛОВ: Больше того, сейчас кабельные вещатели ведь предлагают просто-напросто, так сказать, по твоему запросу тебе направляется код, ты оплачиваешь, и любая новинка кино и какая-то другая программа интересная у тебя вот для личного просмотра.

ПРОНЬКО: И, мне как представляется, это могут очень активно использовать телекомпании, если они действительно создают уникальный продукт, а вы создаете уникальный продукт, то вы можете его продавать.

САМОХВАЛОВ: Проблема защиты авторских прав и получение денег за контент, она решаема. И, в общем-то, мне кажется, что последние годы наши потребители все чаще стали покупать лицензионное программное обеспечение, все чаще стали через Интернет…

ПРОНЬКО: Алексей, вам это кажется.

САМОХВАЛОВ: Тем не менее, понимаете, цифра…

КРЫЛОВА: Нет, чаще, чаще.

ПРОНЬКО: Вы все разборки, которые сейчас начались в связи с определенными событиями, у нас хоть и не прецедентное право, но тем не менее, через суды защитить авторские права… По-моему, если мы говорим о Москве и Петербурге и городах-миллионниках, здесь одна ситуация, но если мы выйдем за пределы вот этих городов, то мы увидим несколько иное. Что далеко ходить, здесь, под стенами Лубянки, я вам могу сказать, у Федеральной службы безопасности я периодически вижу контрафакт, который лежит и продается.

КРЫЛОВА: Но, по крайней мере, вы знаете, что это контрафакт.

ПРОНЬКО: Да, конечно.

КРЫЛОВА: А раньше у нас все было контрафакт, а сейчас вы можете отличить лицензионный продукт.

ПРОНЬКО: То есть, прогресс есть?

КРЫЛОВА: Конечно.

ПРОНЬКО: Владимир, вы же согласны, что такой прогресс существует?

ПАНЦЕРНЫЙ: Есть прогресс, есть.

ПРОНЬКО: Есть, да?

ПАНЦЕРНЫЙ: Есть.

ПРОНЬКО: А с точки зрения, вот действительно, продажи уникальных ваших продуктов в Интернете, вот вы пытались это сделать?

ПАНЦЕРНЫЙ: Честно говоря, нет, этот процесс пока идет очень медленно, народ пока не готов покупать те программы из архива, которые…

ПРОНЬКО: В этой стране, по-моему, народ вообще никогда не готов покупать.

ПАНЦЕРНЫЙ: Но, с другой стороны, это можно монетизировать по-другому. Мы сейчас меняем сайт, будет совершенно по-другому, более интересно для зрителя, и там будут выложены архивы наиболее интересных программ. И привлечением телезрителей на наш сайт мы можем монетизировать сайт и зарабатывать дополнительно на этом. Люди приходят на наш сайт, смотрят из архива те или иные программы, и, соответственно, это соответствующие клики и прочее рекламное дело. И на этом можно зарабатывать.

ПРОНЬКО: Просто знаете, я с другого бизнеса, тоже медийного, отслеживаю эту ситуацию. Например, газета "Ведомости". Значит, первая русская газета, которая серьезная, деловая, с мощнейшим ресурсом и с мощнейшими акционерами, которая приняла решение попытаться монетизировать Интернет-версию. И они это продвигают (знаком хорошо с главным редактором) очень тяжело, вот реально тяжело. То есть люди даже… это же бизнес, да?

ПАНЦЕРНЫЙ: Какая-то британская газета тоже сделала платной свою?..

ПРОНЬКО: Мэрдок пытается там что-то еще выплачивать…

ПАНЦЕРНЫЙ: Да, очень тяжело.

ПРОНЬКО: Очень тяжело, но, по-моему, это будет все-таки трендом. Потому что если мы говорим о том, что сам человек определяет, что читать, что смотреть, что слушать, то он, соответственно, через какое-то время, когда халява вот эта закончится в массе своей, ну, такая психологическая привычка, да, это будет востребовано. Вот если, мне кажется, вы сейчас этим займетесь, то через какой-то промежуток времени вы можете снять сливки.

ПАНЦЕРНЫЙ: Мы этим занялись, и, более того, мы пошли ближе к потребителю. Мы, кроме вещания через кабельную сеть, вещаем более чем через тридцать Интернет-порталов в прямом эфире, и mail.ru, и RuTube, и на нашем собственном сайте.

ПРОНЬКО: Востребовано?

ПАНЦЕРНЫЙ: Востребовано, смотрят.

ПРОНЬКО: Я даже не сомневаюсь. 730-70-3-70, добрый вечер, в эфире, как вас зовут? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Дмитрий.

ПРОНЬКО: Да, Дмитрий, что вы скажете?

СЛУШАТЕЛЬ: Хотелось, на самом деле, сказать, что странно слушать, когда неэфирщиков называют, которые хотят пролезть в кабель и вещают по нему, называют передовым краем.

ПРОНЬКО: Так.

СЛУШАТЕЛЬ: Вообще, по-моему, это уже какие-то динозавры, которые говорят, что вот "мы изобрели велосипед почти с прямоугольными колесами вместо квадратных". То есть, с шестиугольными колесами.

ПРОНЬКО: Вот давайте так, вот без стеба объясните, в чем суть?

СЛУШАТЕЛЬ: Суть в том, что есть один момент: они не знают, как продавать индивидуальный контент. Господа, есть компания "Apple", которая уже в течение большого количества времени успешно монетизирует эту схему, и которая благополучно дает прикурить всем американским студиям, вместе взятым. Более того, у них успешно работает система продажи видеоконтента – ТВ-шоу, музыка, фильмы, все, что угодно. А у данных господ, по-моему, то ли они этого не знают, то ли одно из двух, причем более того, что российская публика тоже успешно покупает этот контент…

ПРОНЬКО: Понятно, спасибо. Пожалуйста, господа, отвечайте. Алексей Самохвалов.

САМОХВАЛОВ: Вот видите, радиослушатель меня косвенно поддержал. То есть, конечно, мне кажется, вот радиослушатель говорит, что нет, все-таки, так сказать, существуют системы взимания платы за контент и, так сказать, в мире есть такие прецеденты. Безусловно, зарубежный опыт знаком многим моим коллегам, сейчас все-таки наше общество не закрыто, и люди ездят, смотрят, и в Атланту, и в другие города, и на выставки, и общаются, и покупают, кстати, очень много наше телевидение – неэфирное, эфирное, покупают много программ зарубежных. И я должен сказать, что, конечно, покупают, не воруют сейчас уже.

ПРОНЬКО: Алексей, убедили, убедили, я теперь с сегодняшнего дня буду считать Россию, россиян законопослушными абсолютно.

САМОХВАЛОВ: А то, что где-то у Лубянки, и вот я сейчас шел, у Центрального почтамта тоже стоят и продают нелицензионный продукт, это будет еще и долго еще будет, да. Особенно в регионах, а в Москве, может, даже да, как-то потихонечку поборют это все. Но проблема в том, что, еще раз повторю, неэфирное телевидение не имеет нормальной правовой базы, так сказать, глобальной, нормальных лицензий, нормальных условий распространения своих программ. И сейчас будет большая конкуренция между эфирными каналами, которые начнут вещать в цифровом формате, и неэфирными каналами. И те, которые имеют дотации, вот те двадцать наших вещателей, они получают приличные средства за счет налогоплательщиков от государства. А неэфирные каналы не получают. И здесь может быть какая-то диспропорция и в том числе проблема с развитием эфирного вещания.

ПРОНЬКО: Разделяете эти опасения?

ПАНЦЕРНЫЙ: Разделяю опасения, конечно, да, но я думаю, что постепенно все-таки будем двигаться к цивилизованному миру, вот то, о чем мы сейчас говорили. И в том числе, вот я говорил, мы, меняя сайт, я думаю, что с начала года попробуем использовать эту нишу, попробуем на этом зарабатывать.