Коллективный разум вместо дистрибуции

Из всех искусств для современности наиглавнейшим является искусство дистрибуции – так, перефразируя Ленина, можно сказать о ключевом моменте современного развития медиа. Если задуматься, то и раньше было также – только об этом не все знали, а понимало значимость дистрибуции еще меньшее число людей.

Вы можете быть трижды гениальным редактором и потрясающим  автором, великим режиссером и выдающимся ТВ-радио-продюсером, однако без технологии доставки в руки (в глаза, уши) потребителя ваш талант и даже гений будут известны только узкому кругу лично знакомых с вами людей. Сколько бы вы ни старались количественно и качественно, торговая (вещательная) сеть и, в некоторых случаях, система физического размножения вашего произведения – будь то газета, журнал, телепрограмма, радио-шоу, музыка, фильм, выпуск новостей – существенно сильнее вас. Фактор дистрибуции – это властное вмешательство инфраструктуры в сферу медиа-отношений.

Для такой большой страны как Россия – это не только унылое вмешательство типа «этому дала, этому дала, а этому не дала». До появления интернета как платформы доставки дистрибуция была однозначным и жестким инструментом цензуры. Место на киосковой полке, эфирная частота, «кнопка» на пульте – этот ограниченный ресурс распределялся, да и до сих пор распределяется государством. Впрочем, применительно к печатной прессе, государство вмешивается в дистрибуцию опосредованно – не столько указывая, какое издание имеет право продаваться в киосках, сколько регулируя количество и правила деятельности киосковых сетей. В результате из продажи вымывается нормальная, информационная пресса — существенно быстрее падения спроса на нее, а полки занимают «порножурналы сканвордов», политически безвредные и экономически выгодные «коллекции», карандашики и ластики.

Там, где государство  не вмешивается (ну, даже кремлевским  кураторам по большому счету плевать  на рынок телегидов или радиостанций популярной музыки), цензурный топор оказывается в руках давних участников рынка, обороняющих свои высокоприбыльные позиции. В ход идут не только традиционные виды оружия вроде демпинга (к этому можно подготовиться): обороняясь, сильные старые игроки начинают «поливать сети маркетинговыми деньгами», повышая и без того существенную цену входного билета.

Интернет отменил не только «фактор Гутенберга» - важность обладания печатным станком или, в отношении теле-радио-станций, передатчиком. Всемирная сеть сделала дистрибуцию практически бесплатной, сняла 99,9% ограничений, которые власть или конкурентные отношения хотели бы установить для потенциальных новых игроков. Сегодня это единственная честная и безцензурная (в смысле цензуры дистрибуции) среда, где создатель контента напрямую, без убийственного посредничества может доставить его потребителю.

Несмотря на постоянные усилия почти всех государств и правительств хоть как-то ограничить эту интернет-вольницу, гибкость, простота и универсальность платформы пока оказываются сильнее. Мое внимание привлекла недавняя статья Глеба Павловского в журнале «Эксперт», который, реагируя на выдвижение Интернета на Нобелевскую премию мира, словно нарочно суммировал весь «зубовный скрежет» всех control freaks мира: «Человек столкнулся с другим человеком как с неизвестной тварью - с чужим без посредников. Сегодня рушатся не монархии - слабеют социальные империи, проседают бюджетные Поднебесные с их тяжкими пенсионными пирамидами. Что если они начнут ронять функции, кажущиеся вечными? Кто в день краха глобализации заполнит вакуум социальности?»

Я далек от мысли, что традиционные СМИ, заработавшие свои позиции на полках, в эфирных диапазонах и в сознании потребителя, готовы петь в унисон с охранителями по причинам банального предательства ценностей журналистской профессии. Их владельцев к этому понуждает чисто экономический фактор, заведомый проигрыш любой платной платформы дистрибуции бесплатной платформе интернета. Там, где вмешиваются деньги, ценности сдают позиции очень быстро, если общество не выставляет заранее упомянутые (в ровно противоположном смысле) тем же Павловским checks and counterbalances – и дело не только и не столько в свободе слова, сколько  в банальной коррупции, прикидывающейся «общественным интересом», «противостоянием дальнейшей атомизации общества».

Самое страшное, что видят в интернете политические и экономические охранители –  способность к самостоятельной генерации «повестки дня». Эпоха превосходства печатной прессы, а потом – доминирования телевидения – сформировала в сознании медиа-деятелей иллюзию: специально обученные и цензурно выдрессированные руководители информационных служб, главные редакторы и редколлегии в состоянии поставлять и даже продавать этот «продукт» обществу. Именно эту иллюзию они в свое время «перепродали» властным институтам – и до сих пор продают, правда, все дешевле и дешевле.

Связь ограничительной дистрибуции и социальной роли традиционных СМИ, как авторов «повестки дня» - настоящая болячка современного медиа-бизнеса. Сверх-прибыли и сверх-влиятельность – у каждого в свое время – газет и телевидения росли именно из питательной почвы этого симбиоза, что в подлинно демократических, что в авторитарных обществах. Меняющийся под воздействием интернета потребитель уже «отъел» у традиционных СМИ (и их «заказчиков») существенную долю власти, власти денег – и потому так синхронно бросились на амбразуру, с одной стороны, охранители, а с другой – классические медиа-титаны вроде Мэрдока.

«Общество чужих», неограниченных интернет-потребителей, хоть и выглядит временами как типичная «охлократия» Хейзинги, на самом деле, просто сбросило с себя ограничения классической дистрибуции. «Чужой» потребитель информации не просто игнорирует содержимое «ассортимента», предлагаемого ему ограниченной дистрибуцией. Он вообще не признает факта существования этой дистрибуции, а, следовательно, и всех «закопанных» в нее тонких и толстых цензурных элементов. Место «редактора» занимает коллективный разум, подлинное увеличительное стекло общественного интереса – да, им можно манипулировать, но его невозможно подкупить.

«Стишки любимца муз и граций

Мы вмиг рублями заменим

И в пук наличных ассигнаций

Листочки ваши обратим» -

писал А.С.Пушкин 185 лет назад, вкладывая в уста Книготорговца прагматический соблазн, как это теперь называется, «монетизации». Новая эпоха, хотя и не ответила окончательно на вопрос, чем же будет питаться Поэт, обеспечила ему возможность обойтись без корыстной и ограничительной дистрибуции.

Василий Гатов

Forbes Russia