Павел Гутионтов: "Письмо коллеге по унижаемой профессии

Ответ на письмо главного редактора "Новой газеты" Д.Муратова секретарю СЖР П.Гутионтову.

Уважаемый Павел Семенович!

Зная Вас (тебя) уже 100 лет, я с удивлением прочел в уважаемом издании, что Союз журналистов торгует пресс-картами, влиянием, популистски окучивает районные газеты и т.д.

Я знаю Союз журналистов совсем с другой стороны. Однако уверен, что на такие обвинения надо отвечать. Предлагаю сделать это в нашей газете.

С неизменным уважением,

Д. МУРАТОВ

Секретарь Союза журналистов России Павел Гутионтов.Фото: Юлия Цигун/Великая Эпоха

Письмо коллеге по унижаемой профессии

Мне действительно кажется, что против Союза журналистов России идет целенаправленная кампания, во всяком случае, так много нехорошего, как сейчас, о нем не говорили и не писали уже лет десять. Правда, тогда нас обвиняли в том, что мы не хотим и не можем договориться с властью, а сейчас — в том, что мы с нею, наконец, договорились. То есть тогда, если использовать напомненную Вами, Дмитрий Андреевич, цитату, нас обвиняли в том, что мы роем тоннель от Лондона до Бомбея, а сейчас — что мы от рытья тоннеля злостно уклоняемся. Смысл обвинений в общем-то один. Но как тогда, так и сейчас конкретных примеров нашей то ли неуступчивости, то ли нашего отступничества не приводится. Зачем? Когда это и так все знают.

Пишет юная публицистка на страницах вроде бы солидного журнала: после позорной поддержки Закона о клевете нашу репутацию, оказывается, уже ничто не исправит. Устал повторять: НИКАКОЙ, в том числе — позорной, поддержки этому Закону мы не оказывали — НИ ЕДИНЫМ СЛОВОМ. Об этом на заседании Думы поведал миру Хинштейн, общеизвестно, до болезненности правдивый человек, но своим пресс-секретарем мы его не назначали, а САМИ высказались, наоборот, однозначно. Кстати, если кто не знает, именно Союз журналистов России был главным инициатором и лоббистом декриминализации клеветы, происшедшей год назад и отмененной ныне Хинштейном с товарищами, но тогда нынешние хулители нас за это почему-то не захваливали, промолчали. Кстати, лично я и тогда безудержной радости по этому поводу не испытывал, и сейчас особенного горя — тоже. В нашей удивительной стране куда важнее любого Закона то, КАК он будет применяться. Но то, что нынешний Закон дает значительно больше возможностей применять его максимально дурно — факт очевидный.

Тем не менее ложь про позицию Союза относительно законодательных нововведений тиражируют напропалую, невзирая на все наши опровержения. Правда, наиболее корректные стали оговариваться: сначала, мол, поддержал, но потом после резкой критики от поддержки отказался… Ложь и это. И зачем нас надо убеждать в том, что мы (на самом деле) думаем не то, что говорим, — не знаю; это было бы просто шизофренией, ни у той, ни у другой стороны мы б таким образом никаких очков не заработали.

Вообще, если говорить о Законах, думаю, было бы справедливо хоть иногда вспоминать, что кое-чем очень важным наше сообщество в огромной мере обязано именно Союзу журналистов. Не скажу решающей, но принципиальной была его поддержка первому Закону о печати, некоторыми благами которого наша печать пользуется до сих пор. В этой связи настойчиво рекомендую новую книгу моих товарищей, авторов Закона, секретарей СЖР Батурина и Федотова «Феноменология юридического чуда». Скажут, эка куда хватил, двадцать с лишним лет прошло. Но все двадцать с лишним лет именно мы изо всех сил боролись против того, чтобы этот Закон поправили «в соответствии с духом времени», в том числе, между прочим, и против безграмотного проекта так называемого «Индустриального комитета», в который входило так много наших сегодняшних яростных критиков.

Последний раз мы остановили подобный проект буквально на пороге вполне предсказуемого голосования в Думе: президент Медведев встретился с нашим председателем Богдановым, тот передал ему некую папку, президент папку с благодарностью принял… В папке было восемнадцать наших разработок, ни одна в результате, несмотря на все обещания, не прошла, но думский вариант нового Закона о печати все-таки остановили, а наш, альтернативный проект новой редакции (подготовленный теми же Батуриным и Федотовым), наоборот, максимально быстро проскочил все парламентские инстанции и даже получил одобрение фракции правящей партии. Первый вице-спикер тогда публично пообещал, что наш проект поставят на голосование чуть ли не немедленно. Но ветры изменили направление, проект новой редакции лежит без движения до сих пор…

Точно так же именно нашими усилиями почти восемь лет продержался Закон о господдержке районных и городских газет, позволивший им в самое трудное время как-то продержаться. Этот закон был отменен одним взмахом руки в пакете с еще восемьюстами законодательными актами, когда спешно осуществлялась памятная многим монетизация льгот…

Но зато своей победой, выстраданной в многолетней борьбе, мы считаем разъяснение пленума Верховного суда, предписывающее всем нижестоящим судам при рассмотрении дел о защите чести и достоинства делать строгое различие между сообщаемыми журналистом фактами и его оценками этих фактов. Оппоненты скажут: знаем мы ваши суды, очень они с этими разъяснениями считаются!.. Смиренно соглашусь. И все-таки. Кто знает реалии жизни, оценят.

Но я сейчас сбиваюсь на перечисление сделанного и задуманного, о чем каждый, кто захочет, может узнать хотя бы из нашего сайта. Жаль только, что многие наши яростные критики знать что-либо не хотят принципиально.

Но дело, конечно, не только в этом.

Есть много куда более серьезных, как я считаю, к нам претензий.

Как тогда, десять лет назад, так и сейчас нам прямо говорят, что ничего полезного для журналистов мы не сделали, не делаем и впредь делать не собираемся. Что настоящим журналистам, особенно молодым, в нашем Союзе делать абсолютно нечего. Как тогда, так и сейчас, все озабочены только одним: созданием, наконец, организации, в полной мере отвечающей высоким современным требованиям, и час этот — близок. И даже выделены для этого необходимые средства, ибо средства, выделявшиеся раньше, уже давно растрачены.

Тогда, в 2000-м, напомню, был как раз образован Медиасоюз — непосредственно в кабинете главы президентской администрации Волошина, сейчас — как говорят, готовится к выходу в свет некий «профсоюз», которому я, разумеется, тоже желаю всяческих и немедленных успехов.

Вот как пишет об этом уже упомянутая юная публицистка на страницах вроде бы солидного журнала. «Сразу несколько собеседников «Власти» из числа нынешних и бывших сотрудников администрации президента уверяют, что работают с СЖР только за неимением альтернативы. «Мы бы рады работать с нормальными журналистами, чтобы был нормальный профсоюз, это позволило бы избежать многих скандалов, но СЖР — это огромная бюрократическая машина, ее так просто не убрать», — рассказывает сотрудник администрации президента. Собеседники «Власти», близкие к администрации, вспоминают попытку Кремля создать альтернативный профсоюз журналистов — «Медиасоюз», организованный в 2001 году журналистом Александром Любимовым.

Впрочем, особой популярности в профессиональном сообществе он не получил и серьезным конкурентом СЖР стать не смог, добавляют источники. «Владислав Сурков еще во второй половине нулевых хотел убрать Богданова, но понял, что придется привлечь огромный ресурс, решил не заморачиваться, — говорит собеседник «Власти» из числа бывших сотрудников администрации. — Влияние Богданова основано не на авторитете в профессиональном сообществе, но на коллективах районных и муниципальных газет по всей стране. Он проводит мероприятия, они благодарны. Это большая структура, которую так просто не победить».

Куда как хорошо! Бедная, бедная администрация, которой мы не даем поработать с нормальными журналистами!.. Но понимает ли юная публицистка, что говорит? На мнение каких самозабвенных сторонников свободы и независимости прессы так уважительно ссылается? И о ком из тех, кто нас все-таки поддерживает, отзывается столь уничижительно?

Юная публицистка проговорила многое из того, что ее более умудренные опытом товарищи стараются вслух все-таки не произносить. Откуда только этот невероятный снобизм, это представление о себе как о центре мироздания и профессиональной компетентности? Готовя свой комментарий, юная публицистка позвонила с вопросами не только в администрацию президента, но и мне. Я был в командировке в Бурятии, ехал в район, сидел в машине, пытался от ответа увильнуть, но потом сам заинтересовался, двадцать битых минут пытался что-то объяснить, но, увы, не преуспел. Вопросы задавались такие: почему в руководстве СЖР нет настоящих журналистов?.. Я хотел возразить: кого, мол, вы имеете в виду — Никитинского, Петровскую, меня, в конце концов, Богданова, чьей профессиональной биографии можно только завидовать?.. Но собеседница не слушает. Почему в СЖР нет молодых людей?.. Почему вы выдаете международные пресс-карты кому попало?..

«Как это — кому попало?» — попытался возмутиться я. «Я сама три года назад получила такую карту по поддельной справке», — гордо ответила публицистка. Кстати, сообщаю специально для нее: уже в Москве, как ей и пообещал, отыскал ее личное дело, документы проверили, к сожалению, юная публицистка меня не обманула, она действительно в 2007 году злоупотребила нашей доверчивостью и отсутствием в штате Союза профессиональной службы безопасности. Но спешу ее успокоить, справедливость восстановлена, секретариат СЖР карточку юной публицистки только что аннулировал. Добавлю только, что юная публицистка недостаточно хорошо представляет, что эта карточка не просто бесплатный пропуск в европейские музеи (о том, что еще дает карточка, ей могут рассказать многие коллеги, освещавшие события в горячих точках планеты), и ее надежды, что скоро вместо СЖР такие карточки будет выдавать более приятная ей организация, — наивны. Пресс-карту СЖР выдает в качестве члена Международной федерации журналистов, вступить в которую более приятная организация сможет не сразу. Медиасоюзу, например, это не удалось вообще, хоть он очень просился и даже хвастался миллионными долларовыми бюджетами.

Во всяком случае, право выдавать международные пресс-карты — это не свалившаяся на нас невесть откуда благодать, с трудом завоеванная преференция, связанная с немалой ответственностью. Которую мы в случае с юной публицисткой, увы, не оправдали, каюсь.

Но это так, к слову.

Юная публицистка потом в «Фейсбуке» написала, что, готовя свой комментарий, никаких профессиональных норм не нарушила. Слово «другой стороне» предоставила. В данном случае так: «Вы считаете, что до 1991 года не было написано ни одной приличной строчки? Вы ошибаетесь. Я в профессии с 1969 года, а вы считаете, что молодые журналисты, которые несколько лет назад начали работать, лучше себе представляют журналистику?» — возмущается Гутионтов». Ну, ладно, что не дословно. Ладно даже, что я вообще считаю малопродуктивным сравнивать, какое из поколений «лучше себе представляют журналистику». Пусть, так поняла, а переспросить не догадалась. Но почему из двадцатиминутного разговора она вложила мне в уста только эту глубокую мысль? Или что, мне нечего было возразить по поводу всего, извините, бреда, который она несла? Кстати, хоть к нам в офис бы зашла, посмотрела что-нибудь глазами. А то опросила своих знакомых и установила, что среди них лишь четверо, что ли, состоят у нас, а тоже опрошенный телеведущий Познер сказал ей, что когда ему потребуется от кого-нибудь защита, к Богданову он не пойдет. Конечно, рад за Познера и очень надеюсь, что ему вообще никакая защита не понадобится, но, когда ему нужно от Богданова было что-то, кроме защиты, у нас на этаже он появлялся чуть ли не ежедневно…

Что же до пренебрежительно упомянутых в качестве основы СЖР «районной и муниципальной прессы», то столичным корифеям стоило бы задуматься вот о чем. Мы, и правда, особое внимание уделяем именно ей, именно ее проблемы тревожат нас куда больше, чем проблемы ИД «Коммерсантъ», при всем к нему уважении, или, скажем, «Комсомольской правды».

Дело в том, что провинциальную прессу административный ресурс подмял до предела, в регионах добивают качественную журналистику, стараются выполоть последние сорняки независимости. Сейчас, например, повсеместно с гиком и посвистом создают региональные холдинги, которые под единым руководством должны окончательно извести все, что движется. Этому мы пытаемся противостоять, в том числе и потому, что знаем: сегодня в совокупном тираже всех российских газет московские (или как раньше говорили — центральные) составляют лишь около пятнадцати процентов. Их, к сожалению, читают только в столице. И когда власть, исходя из извращенных представлений о полезном, окончательно затопчет провинциальную журналистику, на освободившееся место отнюдь не хлынут ни «Новая газета», ни «Коммерсантъ-Власть», ни даже «Комсомолка». Некуда будет хлынуть: люди просто перестанут читать.

Поэтому мы и собираем районных и областных газетчиков на конференции и форумы, проводим у них семинары и мастер-классы, приглашаем на фестивали, собирающие до двух тысяч участников, и, несмотря на праздничное именование, душим их самой напряженной и отнюдь не развлекательной программой. К сожалению, столичные снобы, вроде старших коллег юной публицистки, на наши призывы поучаствовать не откликаются. Это, оговорюсь, не относится к Вам, Дмитрий Андреевич, Вы, наоборот, на наши фестивали всегда приезжаете, выступаете и сами видите, что провинциальные коллеги вовсе не так убоги и безнадежны, как это кажется юной публицистке и Владиславу Юрьевичу Суркову.

Еще я хочу просто сказать, что наш Союз — единственный, кто озабочен судьбой своих старших товарищей, которым мы по мере сил стараемся помогать. Юная публицистка из солидного вроде бы журнала всерьез полагает, будто российская журналистика началась лично с нее и ее издания, но это не так. Судя даже по прочитанному мной тексту, ей есть, у кого поучиться и кому оказать уважение. Да и сама она когда-нибудь повзрослеет и уже в силу этого поймет, что старость — провинность все-таки простительная.

И еще. За последние двадцать лет в России убито более трехсот журналистов. Их семьям на федеральном уровне помогаем только мы (я не боюсь сказать столь определенно). И мы гордимся, в частности, тем, что практически все повзрослевшие дети погибших коллег поступили с нашей помощью в университеты и работают теперь в нашей общей профессии. Это вызывает у нас даже некую надежду.

Заблуждение считать, что мы в Союзе у кого-то наворовали несчетное количество денег. Но каждый год, 15 декабря, мы со всей страны собираем близких тех, кого убили, и каждый раз зовем поучаствовать в Дне поминовения в том числе и тех, кто не желает иметь дела с нашей «шарашкиной конторой».

Переступите через себя, черт возьми! Придите, довольные собой и вполне успешные, отдайте — из собственных рук — старухе матери, потерявшей единственного сына, свой конверт с деньгами, сколько сочтете возможным.

И делайте это хотя бы ежегодно — во всяком случае, пока не создали свой, «настоящий Союз», отвечающий вашим высоким эстетическим, политическим и профессиональным требованиям.

Павел Гутионтов, секретарь СЖР

Союз Журналистов России