Эльдар Муртазин: Объективность журналистики — миф устраивающий всех

Ни один журналист в мире, равно как и ни один человек, не могут быть объективны. Во вселенском, абсолютном значении объективности. Даже церковь пропагандируя идею наивысшего суда, не слишком уверена, как он будет проходить и просто наделяет бога наивысшей мерой объективности и делает его мерой всех вещей.

К сожалению, в мире не существует универсальной точки отсчета, в которой добро всегда остается добром, а зло исключительно окрашено в черный цвет. Точкой отсчета всегда является мораль в обществе, представления большинства о том, что хорошо и что плохо. Очевидность этого утверждения не может оспариваться, так как история человечества как вида заставляет поверить в то, что единой точки отсчета нет и быть не может. Представьте восприятие европейцем уклада жизни обычной тибетской семьи, где жена одна и ее делят между собой несколько братьев. Полиандрия не находит поддержки в большинстве стран мира и воспринимается как нечто уродливое и требующее искоренения. Очень часто читая статьи о Тибете, я натыкаюсь на описания этого момента, как характеристики неразвитости социума, его проигрыша по сравнению с европейским или американским образом жизни. Объективны журналисты или бытоописатели, которые считают так? Уверен, что они считают себя объективными, так как для них описанная модель жизни не приемлема, и они не представляют себя в ней. А что тибетцы? Их эта модель устраивает, и они не видят в ней ничего крамольного, а представления европейцев считают очень экзотическими. Разная система координат и культурный уровень — заметьте, я не пытаюсь указать, что тибетцы или европейцы более культурны или образованы, они просто существуют в разных условиях.

Давайте рассмотрим объективность журналиста, который пишет в обычное издание для широкой аудитории, например, во Франции, про многомужество. В контексте читателей, это нереальная и сказочная ситуация, которая невообразима для их жизни. Максимально объективным материалом станет описание того, как сложилась такая практика на Тибете и почему она поддерживается сегодня. Это будет нейтральный материал, который скорее всего останет безучастными многих читателей, так как касается их примерно также, как любопытнейшая информация о том, что на Юпитере нашли воду. Любой мало-мальски умелый журналист понимает, что не попав в сферу интересов своего читателя, не возбудив его интерес, он не может рассчитывать, что его статью прочитают и будут обсуждать (посмотрят ролик, послушают передачу и так далее). Один из характерных приемов журналистики, это попытка привязать информацию к системе координат в которой живет как журналист, так и его читатель. То есть найти тот самый общий знаменатель. Но этот прием моментально выводит информацию из плоскости даже мнимой объективности.

Очень часто мне приходится слышать о том, что в других странах, жизнь совсем другая. Как правило, со мной говорят про мобильную связь и утверждают, что ее стоимость в Европе или тем более, в США значительно меньше, чем в России. Эпитеты, которыми награждают наших операторов, отличаются только от степени сдержанности выступающего. Любой человек, кто ездит достаточно много, знает, что это миф. Более того, стоимость связи в большинстве европейских стран значительно выше, чем в России (речь не про роуминг, а именно про затраты обычного человека на связь в течение месяца). Вследствие многих причин, в России связь в 2-3 раза дешевле и по качеству не уступает таковой в развитых странах.

Чтобы подтвердить это, достаточно взглянуть на статистику, посмотреть цены, все это можно сделать не вставая из-за компьютера. Но миф о дешевой связи ТАМ у НИХ продолжает жить и развиваться. Например, люди выезжающие один раз в год на отдых, покупают местную SIM-карту и почти не пользуются связью, звонят время от времени. Их профиль использования телефона кардинально отличается от домашнего, общение сокращается и переходит в область SMS. Но в голове остается только сумма в 10 Евро, которую такой человек заплатил за SIM-карту и как абсолютная, понятная точка отсчета, она и главенствует. Отсюда возникает миф о дешевизне. Интересно, что другой миф это лучшее качество сотовых сетей находит подтверждение в том, что телефон работает нот одной зарядки не один день, а несколько, а то и неделю. Как правило, это связано с тем, что люди мало общаются, но об этом они не вспоминают, а говорят о «качестве» сетей. Техническая составляюая тут также есть, но она не так велика.

В контексте мифа о дешевой связи ТАМ живет большая часть населения страны, в том числе, никогда не пробовавшая эту связь. Журналист или издание, которые ратуют за объективность во всех вопросах, должны говорить, что это не так. И вот тут мы сталкиваемся с классической ситуацией в журналистике, а также объективности журналистов. Говоря о том, что связь ТАМ ничуть не дешевле, а то и дороже, журналист и издание идут против общественного мифа. Люди живущие в рамках этого мифа, не будут воспринимать эту информацию, их первая рефлекторная реакция — журналист их обманывает преследуя свои интересы. Как следствие, поднимается волна возмущения, которую журналист чувствует на своей шкуре (безусловно, если у него и/или издания есть аудитория большая, чем десяток человек). Нужно ли это журналисту? В теории он должен подавать информацию как есть, беспристрастно и без собственных оценок. Объективно. Но если объективная информация противоречит мифу сложившемуся в обществе, то что он будет делать? Как правило, журналисты потакают мифу, потому что понимают, что именно этого и ждут их читатели.

Информация про тарифы на связь вовсе не такая ценная для большинства людей, однако миф о стоимости создан. Давайте взглянем на журналистику в разрезе различных стран, ведь общего знаменателя у нас не существует — проблемы на ТВ в США сильно отличаются от таких на телевидении российском. Ровно также, как с ценами на связь, наши соотечественники безосновательно считают, что журналистика в США независима, честна и главное объективна. Уверен, что многие американские журналисты и правда так думают, и даже пропогандируют это мнение. Но это не так. Об объективности американской журналистики можно говорить только в применение к США, образу жизни этой страны и ожиданиям людей, которые ее населяют. Сравнивать объективность невозможно, так как это мнимая величина. Скорее нам надо говорить о степени свободы или несвободы журналиста, как внутренней, так и внешней. Очень часто именно свобода журналиста воспринимается многими, как возможность быть объективным. На мой взгляд, это ошибочное суждение. В России, как и во всем мире, журналисты свободны и степень этой свобды даже больше, чем в США, так как отсуствует понятие цеха. Увольнение в одном издании по неприятной причине не закроет автоматически двери других, в США все ровно наоборот.

В этом аспекте уместно процитировать Владимира Познера, который в своей книге «Прощание с иллюзиями» подробно рассказывает о своей работе журналиста и США. Приведу один отрывок, который сохранит свою актуальность многие годы, несмотря на то, что СССР уже не существует:

«В течение десятилетий в широкой американской печати не появлялось никаких позитивных материалов об СССР. Я знаю только одного американского журналиста (чью фамилию не буду называть, о чем он не преминул предупредить), который признался мне в том, что есть немало позитивного, о чем можно было рассказть, но… «Я знаю, чего хочет от меня редактор. Понимаешь, о нашей работе судят по тому, как часто наш материал попадает на страницы газеты или в телевизионный эфир. И мы прекрасно понимаем, что для этого требуется. Нужны диссиденты, «отказники», коррупция, пьянство. Нам не надо ничего говорить, у нас очень тонкие локаторы, мы улавливаем домашнюю реакцию лучше всякого радара и действуем соответственно. И вы, советские журналисты, поступаете точно так же».

Он был прав на сто десять процентов. Из советских журналистов только один, честно глядя мне в глаза, утверждал, что его бесконечные корреспонденции о жизни в Соединенных Штатах, изобиловавшие рассказами о безработных, бездомных, преступности, полицейском произволе, нищете, дискриминации и наркомании, являются абсолютной правдой и лишь отражают фактическое положение дел. Все остальные довольно откровенно признавались (разумеется, доверительно), что они выполняют заказ, делают то, чего от них ожидают».

Эти строки из книги, написанной два десятилетия назад, сегодня также актуальны. Ничего не изменилось в этом мире и тенденциозность СМИ является одним из их ключевых качеств. Позволю себе еще одну цитату из той же книги, — «…еще одно обстоятельство, мешающее не только советским, но и другим журналистам в освещении внешнеполитических вопросов. Дело в том, что журналисты, как и многие другие, страдают от некоторого налета национализма, они как бы «болеют» за свою страну, за свое государство, волей-неволей становясь на позицию своих правительств. Нелегко справиться с этим чувством.

Люди вообще гораздо терпимее относятся к критике внутренней политики, чем к осуждению политики внешней. Критика своей страны, признание ее неправоты (и признание тем самым правоты другого государства) часто воспринимаются как отсутствие патриотзма, лояльности. отстаивая эту точку зрения, американцы часто ссылаются на слова генерала и политика Карла Шурца, произнесенные им в 1872 году: «Права она или нет, это моя страна». При этом они забывают, что это лишь часть цитаты. Полностью она звучит так: «Права она или нет, это моя страна. Если она права, мы поддержим ее в этой правоте, если не права — ее надо поправить».

Объективность американской журналистики для российского читателя, это устоявшийся и приятный миф. К сожалению, развенчать этот миф не удастся, да это и не нужно. Равно, как и миф о несвободности российской журналистики. В сознании большинства российских журналистов свобода обозначает большую государственную зарплату, доступ к государственному изданию, а еще лучше телеканалу. Фактически эти люди хотят за государственный счет и при прямой поддержке государства обеспечивать свой личный рейтинг, играя по собственным правилам. К журналистике это не имеет ровно никакого отношения, но главное, что эти люди создали миф о том, что в России пресса несвободна и испытывает гонения. Учитывая, то количество полярных точек зрения, что можно найти в сети на русском языке, я боюсь предположить, что должно считаться свободой в головах у этих людей.

В России есть несколько «оппозиционных» изданий, одним из которых является «Эхо Москвы». Журналисты Эха хорошие люди, многих из них я знаю лично, и они правда хотят многое изменить в стране, им не безразлично. Они отрицают слова о том, что живут на государственные деньги и играют роль громоотвода в обвинениях запада в несвободе российской прессы. Именно «Эхо Москвы» демонстрируют всему миру, как пример свободной российской прессы. Напомню, что радиостанция принадлежит Газпрому, а последний государству. Главный редактор Эха может закрывать на это глаза и утверждать, что в редакционную политику никто не вмешивается (это правда). Но также правда и в том, что государство за свой счет создало громоотвод, чтобы у населения было оппозиционное СМИ, и они его поддерживают.

Я искренне сомневаюсь, что в России появится оппозиционное государству СМИ, которое сможет прожить достаточно долго и быть независимым. Это к вопросу об объективности журналистики. Читатели или зрители не будут платить за такую оппозицию, она им по большому счету не нужна. Единственным покупателем оппозиции становится все то же государство. И причина ровно в тех же мифах, что сидят в головах у людей и том, что они считают возможной объективную журналистику, вкладывая в это свой образовательный багаж, который у всех очень различен.

Но хватит о наших пенатах, давайте вернемся к США. Сегодня в мире интернета именно издания из США обладают наибольшим весом, их перепечатывают и цитируют. Например, в российской IT-журналистике излюбленный прием, это перепечатка чужих мыслей, которые выдаются за свои. При этом не так важно с позиции какого читателя пишет американский журналист, считается, что общий знаменатель у российского и американского читателя одинаков. Например, читая репортажи о суде между Apple и Samsung, я постоянно ловил себя на мысли, что в южнокорейкой прессе совсем иначе расставлены акценты и описание суда идет с другой точки зрения. Объективно? Безусловно. Они болеют за свою команду, ровно также как американские СМИ напрямую зависят от Apple и успехов компании. Это не обязательно рекламные бюджеты, это тот самый локатор. Люди в США хотят, чтобы Apple выиграл, они болеют за свою компанию и готовы ей многое простить. И журналисты осознают эти желания, работают на них.

Если бы кто-то из российских журналистов попытался встать на путь объективности и абстрагироваться от личных пристрастий, ожиданий читателей, то они могли бы выдать качественные материалы о ходе данного судебного процесса. Но пока объективность в этом процессе демонстрирует только американская судья, которая справляется со своими задачами на отлично. Но она и была подготовлена к этому.

Очень интересной темой становится отсутствие в России СМИ с мировыми именами в области интернета. В чем причина? У нас есть деньги, огромное число журналистов, но то, что они создают совсем не интересно ТАМ, исключение новостные ленты и то, что происходит сиюминутно у нас. Объяснение лежит как раз в плоскости того, что нет общего знаменателя. Можно создать ресурс посвященный IT и сделать его успешным, но его надо ориентировать на мир вне США, то есть дать другой знаменатель, не пытаться конкурировать в нише, где уже прочно засели американские издания. Что это значит на деле? Это еще раз доказывает, что объективность вещь относительная, и она зависит от страны, времени и места. Те, кто требуют объективности от журналиста должны вначале объяснить, что именно они вкладывают в это понятие и почему. Для меня объективность всегда была и остается возможностью излагать факты, давать каждой стороне конфликта (если таковой есть) высказаться. Объективность, это равные возможности для каждого человека и компании. Отсутствие фактов, отсутствие проверенных фактов, сразу перечеркивает какую-либо надежду на объективность. Впрочем, для читателей это все равно — так как у них свои представления в головах, и они готовы потреблять продукты любого качества. Даже самого поганного, но потакающие мифам, которые есть у них. И это хорошо видно на примере российской прессы. Проблема эта не только в журналистах и изданиях, но и в том, что читатели готовы потреблять такой продукт. Пипл хавает, а значит и не задает вопросы, не хочет ни в чем разбираться глубоко. И в этом проблема российских СМИ, у них нет конкурентной среды, из-за отсутствия большого числа вдумчивых читателей.

Интересно, а что вы вкладываете в слово объективность относительно журналистики?

Эхо Москвы