Олег Кашин: "Мы бы жили в другой стране, если бы закон о клевете был самым страшным, что может ждать журналиста

ГУ МВД по Свердловской области объяснило обыски в редакции онлайн-издания "Ура.ру" уголовным делом о мошенничестве. Сами журналисты "Ура.ру" считают обыски местью за публикации издания. Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин на примере уральской истории объясняет, почему российским журналистам не страшен закон о клевете.

Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Когда на Украине в знак протеста против принятия аналогичного российскому закона о криминализации клеветы многие бумажные газеты и журналы вышли с белыми первыми полосами и обложками, а интернет-издания — с черными баннерами на главной странице, многие мои коллеги в Москве говорили, что они завидуют украинцам и их солидарности. В самом деле, этим летом, когда такой же закон принимали в России, никаких белых первых полос у нас не было, а был только маленький пикет у Госдумы с участием буквально единиц — никакой массовой солидарности не получилось. Интересно, что и на Украине главным нарушителем журналистской солидарности против закона о клевете оказался российский журналист Леонид Бершидский, возглавляющий сейчас украинский Forbes. Бершидский отказался участвовать в акции, объясняя, что закона о клевете он не боится, потому что если власть захочет заставить журналиста замолчать, она, по мнению Бершидского, не станет никого судить, а использует более понятные способы давления — подбросит наркотики или просто подкараулит в подъезде. Украинцы с Бершидским не согласились, но события в Екатеринбурге, кажется, доказывают правоту Бершидского.

Сайт "Ура.ру", одно из крупнейших в России региональных СМИ, уже не первый год находится в состоянии конфликта с местными властями. Еще когда губернатором Свердловской области был Александр Мишарин, я помню, как журналистов "Ура", например, силой забирали в армию — конечно, по совпадению, а не из-за публикаций. Главный редактор Аксана Панова несколько недель назад, когда местные силовики поговорили с ней, цитируя ее же разговоры по мобильному, подала в суд на МТС, обвиняя сотового оператора в том, что тот незаконно записывал ее разговоры. В общем, у "Ура.ру" давно все было очень серьезно, и можно было ожидать, что первое на Урале уголовное дело по клевете возбудят против кого-нибудь из этого издания.

А сейчас мы увидели, что никакой клеветы и не нужно. Уголовное дело по хищению у самого издания его собственных денег — и пожалуйста, автоматчики в масках в редакции, обыски дома у Пановой и грозящий ей арест по сугубо экономической статье. Это не цензура, это не давление на свободную прессу, просто так совпало — в очередной раз.

Споря с украинскими коллегами, российский журналист Бершидский имел в виду что-то подобное. Они не поняли, может быть, потому, что им такие формы отношения государства и СМИ еще только предстоят. У нас это уже есть, и, в общем, понятно, почему наш закон о клевете не вызвал массовых журналистских протестов. Если бы этот закон был самым страшным из того, что в России может ждать журналиста, мы бы жили в другой стране.

Kommersant