Виктор Набутов: «Наша работа – это сто процентов практики, и желательно у того мастера, чей стиль и манера тебе близки»

Журналист, продюсер-перкуссионист, спортсмен и «активист лестничной площадки» Виктор Набутов встретился с нашим корреспондентом и рассказал о работе на радио, телевидении и о том, как не отстать от ритма современных медиа.

Что Вам больше нравится: телевидение или радио?

Виктор Набутов: Что больше нравится: котлеты или арбуз? Это сопредельные, но очень разные профессии. И в рамках нашего довольно уродливого медиапространства радио – место, где мы говорим, что думаем, а телевидение – где торгуем лицом, потому как деньги на телерынке совсем другие. Возможно, мой тезис спорный, но, в отличие от Соединенных штатов, к сожалению, сложно говорить о самостоятельной радиоиндустрии в России. Нет, это достаточно эффективный, существующий в конкурентной среде, бизнес, но для серьезных журналистов и звезд радио – скорее хобби. А большие телебоссы вообще не знают о существовании каких-то там радиоведущих, даже о главных звездах. Хотя ситуация постепенно меняется, и, например, новые каналы все чаще обращаются за людьми именно на радиорынок. Яркий пример – каналы «Дождь» и «Москва 24», которые процентов на 50 укомплектованы радиоперсонажами.

А что сейчас, кроме информации, радио дает людям? И дает ли вообще?

В.Н.: Радио-то, в отличие от телека, дает людям все и во всех ракурсах. Хочешь новости, хочешь любую музыку, хочешь аналитику, хочешь политику – причем очень оперативно, разнообразно и с возможностью высказать собственное мнение .

Вас телевидение не избаловало картинкой? Дополнительные возможности раскрепощают?

В.Н.: Они, наоборот, закрепощают. Многие, даже хорошо говорящие люди, сталкиваются с проблемой –  боязнью камеры. Более того, на ТВ 90% восприятия отводится изображению и только 10% – содержанию и звуковому ряду. На радио границы расширяются многократно. Радио – куда более дешевое и простое производство по сравнению с телевидением. На радио в твоем распоряжении очень широкий, разнообразный, гибкий инструментарий. Телевидение – дорогое, косное производство, и именно потому, что там есть картинка.

Где больше профессионалов сейчас? На телевидении или на радио?

В.Н.: Я думаю, что профессионалов сейчас везде немного. Пропорции равны. Российский телерынок весьма профессионален, а самым слабым звеном в нем являются журналисты, потому что профессионалы не могут там себя реализовать и уходят с телевидения. Не смотря на серьезные деньги или мордальную известность. Только НТВ за полсезона потерял Лобкова, Хрекова, Красовского, кто на замену – милые ребята – Света из Иваново и Петя Листерман. Кстати, Антон Хреков, насколько я знаю, вообще решил с ТВ завязать.

А что сейчас в эфире есть достойного? На радио, телевидении?

В.Н.: Не готов ответить – это вкусовщина, но есть масса проектов, в основном развлекательных, которые сделаны на очень высоком профессиональном уровне. Еще раз – по форме мы на очень приличном уровне, проблемы в содержании.

У Вас образование юридическое и дипломатическое. Как Вы постигали профессию, на практике? Ходили слухи, что все из-за того, что Вы - сын, что вас продвигал отец?

В.Н.: Попал, условно, по блату – фамилия помогла. Быстро обкакался в кадре и…… слава богу. Зато освоил профессию с самого низа – редакторская, корреспондентская работа, комментирование таких популярных видов спорта, как фехтование или стрельба и т.п. Жизнь тоже непростая была, да и остается – а все это житейский опыт. Плюс что-то боженька накапал. Одно на другое помножить – вот и получился вроде неплохой медиачеловечек.

Про образование – я противник журфаков, мой опыт преподавания там показывает, что профильные факультеты скорее портят и выштамповывают журналистов. Да и преподают, как правило, люди немолодые и очень далекие от реального современного медиарынка. Наша работа – это сто процентов практики, и желательно у того мастера, чей стиль и манера тебе близки.

В одном интервью Вас назвали журналистом, тогда вы попросили Вас журналистом не называть - слишком «громко». Немного позже, в другой беседе, Вас назвали ведущим, и Вы сказали: «Нет, я – журналист». Как Вы объясните эту перемену?

В.Н.: Я действительно не перевариваю словосочетание теле- или радиоведущий. Это лишь вид профессиональной деятельности журналиста. Скорее я назвал бы себя – медиачеловек, так как сфера моих интересов и компетенция значительно шире, чем произнесение слов в кадре или у микрофона.

Если бы Вам предложили делать какой-либо интересный проект, но за идею. То есть, денег поначалу или вообще бы не платили, Вы согласились бы?

В.Н.: Мммм, любой труд должен быть оплачен или должно быть понимание, когда ты сможешь его монетизировать. То есть, работа без учета коммерческой составляющей – крайне непрофессиональна.  С другой стороны, специфика профессии такая, что, например, ты должен постоянно и совершенно бесплатно придумывать проекты и форматы, понимая, что в лучшем случае 1 из 10 будет реализован.

Вы себе как журналист нравитесь?

В.Н.: Я перфекционист и самоед. При этом, возраст и опыт позволяют мне реально понимать, что я могу в профессии, а что нет. К себе, равно как и другим теле- и радио звездулькам, отношусь с иронией.

Вы хотели бы сделать проект с вашим отцом?

В.Н.: Мысль, прямо скажем, не новая. Она должна была быть реализована 3-4 года назад, но кризис похоронил большой проект на НТВ, и, к сожалению, реанимировать его, пусть в другом виде и на другом канале, пока не получается. Возможно, начнем с радио, возможно, даже находясь в разных городах. Все-таки я болтаюсь в столице, а он в Ленинграде

В кино Вы не хотели бы себя попробовать?

В.Н.: Было бы интересно. На днях предложили роль в многосерийном фильме одного из главных наших каналов, завтра еду пробоваться. Прекрасно знаю, что актер из меня такой же, как и балерина, но попробовать хочется.

Как Вы попали на «Серебряный дождь»? Это ведь довольно закрытая радиостанция.

В.Н.: Я очень рад, что руководство станции приняло решение запустить меня в этот достаточно элитарный круг эфирных персонажей – Козырев, Дубас, Толстая, Собчак, Добровинский, у станции преданная, думающая и требовательная  аудитория и ей очень сложно угодить. Тот случай, когда приходится переодически спрашивать себя – а соответствуешь ли ты своему месту у микрофона?

На «Серебряном дожде» у Вас утренняя программа «С приветом, Набутов», в ней недаром говорится: «Мы сами не знаем, что этот человек делает в нашем эфире…».

В.Н.: Не совсем так – тизер такой: «мнение Виктора Набутова может не совпадать с мнением редакции, более того, мнение Виктора Набутова может не совпадать с мнением самого Виктора Набутова» – я не боюсь высказывать крамольные, непопулярные точки зрения, с которыми хочется поспорить, и умею их обосновывать, хотя, в действительности, могу думать по-другому. Я высказываю определенную точку зрения и понимаю, что она вызовет отторжение, несогласие, а следовательно желание позвонить даже у тех людей, которые этого никогда не делают. А интерактив – наше все. Я пришел на «Серебряный дождь» как эфирный провокатор, часть моего эфирного образа – это стеб, который злит аудиторию. Причем утро изменилось радикально, так как я заменил любимого слушателями мягкого ведущего – интеллектуала Алекса Дубаса. Многим из наших постоянных слушателей это не нравится. Критикуют регулярно.

То есть, это больше имиджевая черта?

В.Н.: Часть образа. С возрастом ты учишься делать это изящно, не настраивая против себя аудиторию полностью, слушатель понимает, что это элемент игры. Но есть темы, где я никогда не смогу занять точку зрения, которая мне неорганична. Их не так много, но они есть. Например, Сталин. Как бы его ни пытались отбелить, а создается ощущение, что это целенаправленная политика, поощраемая государством, для меня это однозначно негативный, страшный персонаж в нашей истории, и обсуждать любые темы, связанные со сталинизмом, я в состоянии только с этой позиции.

Вам важно, что о Вас думают? Вы вообще следите за тем, что о Вас пишут?

В.Н: За тем, что пишут следить бессмысленно, а с появлением интернета будешь заниматься только этим. Я, к счастью или сожалению, не такая персона, о которой часто пишут. Скажу, что не слежу. Важно ли? Я бы слукавил, если бы сказал, что неважно. Нет таких людей даже среди куда более серьзных представителей профессии. Но если ты чрезмерно зависим от общественного мнения – сойдешь с ума.

У Вас есть такой журналист, который подмечает ваши удачи и провалы?

В.Н.:  Хотел бы сказать, что отец, но это неправда. Знаю, что он практически не следит за тем, что я делаю. Боится разочароваться. К тому же и так прекрасно знает, на что я способен в профессии. Есть люди, котором доверяешь. В профсоюзе таких немного. Возможно, человек, который сотрудничает с ФНР – великолепный пишущий журналист, умница и интеллектуал Дмитрий Губин. Это эстетская критика, а прямо в лоб, по существу – Александр Герасимов, бывший шеф Сити ФМ, а ныне главный по новостям на Общественном Российком Телевидении. Есть еще несколько старинных слушателей, которых я никогда не видел, но с которыми общаюсь через социальные сети.

Как думаете, с Вами легко работать?

В.Н.: Уверен, что сложно. Слишком громкий, слишком индивидуалист. Мне сложно работать вторым номером, хотя с точки зрения эфира, это зачастую куда более выгодная позиция. Все ошибки сделает соведущий, а ты тонко его подколов, снимешь все пенки. Это об эфире, а если говорить о работе вне эфира, то у меня совершенно другие минусы – слишком добрый, слишком хорошо отношусь к людям, многое им позволяю. Это ошибка, но по-другому не получается.

У Вас, я думаю, очень плотный график, можете описать свой понедельник?

В.Н.: Подъем в 6:05, в 6:40 я на станции. 4 часа эфира. В 11, обычно, еду на какие-нибудь съемки или переговоры, затем улетаю в Питер или на Урал, где заведую небольшим бизнесом, не связанным с медиа. Ну и всякий спорт, корпоративы, преподавание в ГИТРЕ и разъезды с ФНР. В общем, скучать не приходится, жизнь пролетает довольно быстро – скоро пенсион, а затем крышка))

Вы, наверное, сильно устаете. Как восстанавливаетесь?

В.Н.: Честно? Как и вся остальная страна…

Отдых – это спорт?

В.Н.: Спорт – это перезагрузка головы. Отдых – это музыка, у меня фанк-роковый проект с удивительным названием «Пропеллер Брокен» в Питере. Мечта детства – своя группа. Я в ней за продюсера и штатного перкуссиониста. Есть еще парусный спорт, мотоциклы и т.д., хотя с годами все больше начинаешь ценить книги.

В одном интервью Вы говорили, что в старости будете дворником. Сейчас Вас не посещают такие мысли?

В.Н.: Да, а что плохого в дворниках. Это без трепла в телевизоре жить можно, а если помойку не увезут – очень затруднительно. Вспомним недавние итальянские дела. Я вообще человек общественный – активист лестничной клетки, в смысле, что все от ремонта домофона до лампочек делаю и покупаю за государство сам. В магазин хожу с авоськой, чтоб пакет не брать, могу настучать в полицию на злостного нарушителя ПДД и в суд не поленюсь съездить. Какая-то ответственность за жизнь вокруг должна быть у каждого, как мне кажется.

Как Вы все успеваете? У вас же нет ни секретаря, ни помощника.

В.Н.: У меня есть продюсеры, но дела, которые не касаются телевидения или радио, я веду самостоятельно. О помощнике и, особенно, помощнице, думаю регулярно. А то стали случаться провалы в памяти – старик Альцгеймер не за горами.

Каким Вы видите себя через 20 лет? Вы хотели бы остаться на телевидении?

В.Н.: Я себя вижу живым и, по возможности, здоровым. Желательно сексуально активным и с небольшим количеством детей))  Хотел бы остаться на телевидении? Не знаю, сейчас есть некоторая усталость от этой профессии. Возможно, спасет интернет – как новая, еще плохо изученная, площадка.

Какую нишу Вы хотели бы занять в Интернете?

В.Н.: Всего не расскажу, но любопытных идей много. Еще раз – пока не очень понятно, как работает телекоммерция в интернете. Эта площадка еще плохо изучена. Риск попасть – весьма серьезный, но и шанс выстрелить существует.

Сейчас везде много криминала, скабрезностей, Вы с этим пытаетесь как-то бороться?

В.Н.: Это вопрос внутренней культуры, шутить ниже пояса – самое простое. Что касается криминала, то нет ничего удивительного. Человека не изменишь, деньги, секс, кровь – столпы шоубизнеса на протяжении тысячелетий. Все три главных канала делают на этом рейтинги. Мне, как журналисту, это не интересно. А вот был бы большим начальником, смотрел бы на ситуацию по-другому. Все таки ТВ – это бизнес.

Вы говорили, что есть черты, по которым вас можно узнать. Какие это черты?

В.Н.: Конечно, если вы увидите шумного, веселого двухметрового человека с гигантской щербиной между зубов – то, весьма вероятно, что мы с Вами познакомимся лично. :)

Беседовала Дарья Прохорова

Radioportal.ru