Дуглас Рашкофф. 10 особенностей цифрового мира

Для начала – чуть-чуть о том, кто такой Дуглас Рашкофф. Он родился в 1961 году (то есть он не “цифровой абориген”, привыкший к компьютерам с детства), гуманитарий, учился в Принстоне, позже получил образование кинорежиссера и какое-то время работал постановщиком драк в кино.

В начале 90-х Рашкофф стал проповедником киберкультуры и написал много книг о заре нового компьютерного мира. Первую из них сняли с публикации, потому что издатели боялись, что к концу 1993-го весь этот “Интернет” уже закончится. В 1995-м году он придумал понятие media virus, чуть позже – саму концепцию “цифровых аборигенов” (digital native) и примерно до конца 90-х нес радостные вести о том, что интернет меняет мир, несет свободу и просвещение.

Во время пузыря доткомов и проникновения в интернет больших корпораций он почувствовал в цифровом мире угрозу, а с развитием социальных сетей и мгновенных коммуникаций и вовсе стал писать не столько о возможностях, сколько об опасностях. Помимо этого, у него вышло два романа, несколько книг комиксов и фундаментальный труд о ценностях иудаизма. Подробнее – в Википедии и на официальном сайте автора.

Десятая нон-фикшн книга Рашкоффа “Program or Be Programmed: Ten Commandments for a Digital Age” вышла в 2010 году. Антиутопический заголовок не то чтобы в точности соответствует содержанию: в книге рассказывается о том, как именно цифровой мир отличается от мира людей и что происходит из-за этих отличий и нежелания их учесть. Итак, вот эти десять особенностей в моем кратком, местами значительно упрощенном пересказе (у Рашкоффа по каждому из поводов много красивых слов и любопытных мыслей, но за ними лучше обращаться к самой книжке).

1. В цифровом мире не существует времени

Люди живут в рамках последовательного, нарративного времени, все их действия занимают какое-то время. Компьютеры – нет, они действуют от решения к решению, между которыми могут быть как микросекунды, так и месяцы. Компьютеры могут сделать что угодно в любой момент времени, люди – нет. Это может быть как полезным свойством (Рашкофф в качестве идеала приводит общение через e-mail: удобное, более вдумчивое и глубокое, чем разговор, за счет своей асинхронности), так и проблемой, когда нарушаются привычные ритмы жизнедеятельности людей. Стремление быть всегда доступными, реагировать немедленно, быть мультизадачными – попытка людей подстроить себя под особенность компьютеров, приводящая к разнообразным проблемам.

Цитата: “Теперь не мы проверяем почту – почта сама приходит к нам. Мы приносим осмысленность и продуманность наших действий в жертву ложной цели сделать все немедленно. < … > В наше время у самых обычных людей появились симптомы стресса и умственного истощения, ранее наблюдавшиеся только у авиадиспетчеров и операторов служб спасения. Владельцы телефонов жалуются на синдром “фантомной вибрации”, когда они чувствуют виброзвонок телефона в кармане, даже если у них нет с собой телефона”.

2. В цифровом мире не существует места

Для компьютеров неважно, происходит ли событие в метре от них или на другом континенте. Для людей это имеет значение – без компьютеров мы можем взаимодействовать только с тем, что близко, но более полно, чем с помощью компьютеров. Поэтому компьютеры помогают, когда расстояния велики, но мешают, когда они малы. Цифровой мир благоприятствует гигантским корпорациям и не помогает маленьким, пытающимся копировать подход гигантских, поскольку их настоящая сила именно в локальности.

Воспринимая бесконечные новости со всего мира, люди постепенно теряют чувствительность ко всему, включая то, что происходит рядом с ними. Рашкофф призывает понимать, когда уместны цифровые технологии, а когда нет, и не забывать, что людям свойственно жить и работать вместе с людьми.

Цитата: “Телевидение лучше справляется с показом футбольного матча на другой стороне планеты, чем с передачей шепота человека, который лежит рядом с вами в постели. < … > Начиная зависеть от цифровых средств коммуникации, мы приходим к фетишизации средств, с помощью которых она осуществляется. Мы ассоциируем свои ноутбуки и адреса электронной почты с нашими самыми важными ощущениями общности и удовлетворения от отношений, и начинаем использовать средства для сверхдальней коммуникации даже в ситуациях, когда разговор был бы проще и лучше”.

3. В цифровом мире каждое действие требует выбора

Компьютеры устроены дискретно, и поэтому компьютерные программы постоянно требуют от человека выбора между вариантами. В мире людей выбор требуется гораздо реже, он может быть неявным, нечетким, не укладывающимся в известные категории; более того, люди всегда могут вообще ничего не выбирать.

Скажем, регистрируясь на сайте, необходимо уложиться в категории, выбранные программистом для базы данных, потому что базы данных требуют дискретных значений. Более того, любой наш выбор записывается компаниями, которые потом используют эти “предпочтения” в своих целях, ориентируясь на полученную упрощенную модель человека. В жизни людей с появлением цифрового мира стало гораздо больше моментов выбора; и это тот выбор, который не дает свободы, а отнимает ее. Рашкофф считает более близким к человеческому миру интерфейс “тегирования”, когда к объекту можно указать произвольные теги, а можно вообще ничего не указывать.

Цитата: “Мы приспосабливаемся к дискретному выбору, словно перетаскиваемые блоки в компьютерных интерфейсах, которые не остаются там, где мы отпускаем кнопку мыши, а прыгают на ближайшее свободное место на заранее заданной разметке. < … > Люди и потоки, на которых мы подписались в соцсетях, сами или по принуждению программ, становятся критериями, на основании которых соцсети и поисковики показывают нам что-то еще. Наш выбор сужает наш мир; дискретный мир двоичного кода лишает нас миллионов возможностей”.

4. Цифровой мир провоцирует упрощение

Хотя компьютер может помочь при решении самых сложных задач, три предыдущих пункта означают следующее: в цифровом мире от людей требуется постоянно принимать решения в спешке относительно вещей, которые они не вполне понимают. Это ведет к упрощенному представлению о мире. Возможность найти что угодно, не разбираясь во всех нюансах, введя лишь несколько букв, приводит к отрыву фактов от контекста.

Пока мы отказываемся от сложности, наши компьютеры становятся все сложнее; и в итоге мы не контролируем их, а становимся пассивными наблюдателями их действий. Чтобы справиться с этим, нужно понимать: такой способ поиска информации не заменяет настоящее знание. Модели упрощены по определению – это не недостаток, а неотъемлемое свойство; цифровой мир дает нам карту, но не путешествие, и мы не должны заменять одно другим.

Цитата: “В суетливом мире интернета роскошью выглядит даже возможность дочитать статью в Википедии до конца, если ты уже нашел нужный факт. < … > В цифровой культуре, где факт важнее контекста, каждый начинает верить, что только его ответ верен, а оппоненты на стороне зла или просто сумасшедшие. < … > Чтение становится процессом пропускания лишнего, а не глубокого вовлечения. В жизни становится важно понимать, как не знать то, что можно не знать”.

5. Цифровой мир масштабируем и абстрактен

Взаимодействия в цифровом мире масштабируемы – страницу могут открыть и один раз, и сто миллионов раз – и выживают (особенно в бизнесе) те, кто может максимально масштабироваться и выйти на самый верхний уровень абстракции. Люди не масштабируются и не абстрагируются. Глобальные интернет-магазины побеждают локальные (из-за чего теряется часть культуры и человеческие взаимодействия), глобальные агрегаторы магазинов чувствуют себя еще лучше, поисковики, где можно найти агрегаторы – совсем хорошо; в аналогично устроенном финансовом мире деривативы давно значат больше, чем сделки.

Рашкофф замечает, что к абстракции по своей природе склонны любые медиа, не только цифровые; человеческий язык – уже абстракция. Далее он в качестве примера положительного влияния абстракции рассказывает, как фэнтези-бейсбол – абстракция относительно настоящего бейсбола – влияет на популярность самой игры, и призывает всегда понимать, что именно кроется под абстракциями, и не заменять ими то, что нам на самом деле важно.

Цитата: “Как ни странно, при переходе от мира массового производства к миру еще более абстрактных цифровых изображений, мы начинаем ценить даже старые вещи, сошедшие с конвейера. Возможно, переход к облачным технологиям заставит нас ностальгировать по временам, когда на наших жестких дисках были “настоящие” файлы, а интерфейс мозг-компьютер приведет к романтическим воспоминаниям о том, как мы делали что-то на ноутбуках. В погоне за все увеличивающейся абстракцией то, что было раньше, всегда будет казаться настоящей реальностью”.

6. Цифровой мир безличен

В цифровом мире не существует персональности, и даже наш собственный опыт в нем не связан с нашим телом. Чем больше мы проводим времени там, где анонимность – преимущество, тем меньше чувствуем ответственность, теряя связь между собой и своими действиями.

Анонимы, особенно в группах, склонны вести себя по образу жестокой толпы, агрессивно, жестоко, бездушно. Отсутствие ответственности будит в людях худшее – и бороться с этим искушением необходимо с помощью деанонимизации. Более того, вербальное общение составляет лишь 7% от всего межличностного общения; жизнь внутри такого урезанного мира лишена привычных человеческих черт (Рашкофф пишет о том, что “цифровые подростки”, к примеру, крайне редко извиняются за свои действия и склонны к разного рода эксгибиционизму). Деанонимизация, ассоциация себя со своими словами, ведет к освобождению и более полноценной жизни.

Цитата: “В интернете мы воспринимаем незнакомых как равных не потому, что там отсутствуют предрассудки, а потому что нам кажется, что они ровно такие же, как мы. Предрассудки не исчезают; мы просто не видим человека. < … > Поведение в цифровом мире напоминает симптомы синдрома Аспергера: ориентация на слова, а не на визуальные впечатления, непонимание выражений лица, отсутствие эмпатии, неспособность на контакт глаз. Это похоже на всех нас в сети, постоянно неправильно понимающих чужие слова, случайно оскорбляющих друг друга, бесплодно пытающихся понять истинный смысл сообщения, читая его снова и снова”.

7. Цифровой мир ориентирован на контакт

Несмотря на проявления бездушия, цифровой мир ориентирован на связь людей между собой. Процветают те инструменты, которые помогают общению людей.  Необходимо помнить, что смысл интернета в этом, а не в данных и не деньгах. Любые попытки монетизировать социальные связи ведут к разрушению самого смысла сети; люди уходят туда, где им легче общаться, и используют для этого каждую новую возможность. Вместо того, чтобы разрушать социальные связи, бизнесу следует заботиться о них; поощряя политику “продать своих друзей” (скажем, расшарив рекламный пост), компании обесценивают реальные человеческие отношения.

Цитата: “Каждый бизнес уже социален. Покупатели продуктов компании уже общаются, независимо от того, есть у компании корпоративная страница в соцетях или нет. Если бы бренды действительно хотели стать социальными, им бы следовало не гнаться за числом подписчиков любыми средствами, а создавать условия для настоящего общения своих покупателей. И, возможно, в том числе эти покупатели будут говорить и о бренде”.

8. Цифровой мир стремится к правде

Сеть работает как сыворотка правды: любая ложь постепенно раскрывается. Цифровые технологии, в отличие от медиа прошлых веков, ведут к активному участию людей в процессе (Рашкофф называет это глобальным базаром) – что ведет к деконструкции любых мифов, критическому отношению к любому вымыслу. Лучше всего распространяется ценное, правдивое, настоящее – даже в “традиционных” (в смысле отношения создатель – потребитель) медиа востребованы в первую очередь ток-шоу с реальными героями и реалити-шоу. Сообщением становится любое реальное действие; если компания хочет, чтобы о ней говорили, лучше всего будет не придумывать очередную рекламную компанию, а действительно что-то делать. Лучшими распространителями сообщений (медиагероями) в цифровом мире будут те, кто лучше всего будут отличать правду от вымысла, ценное – от бесполезного.

Цитата: “В терминах рекламы, следует отказаться от мифов бренда. Нам в реальном мире это может казаться очевидным, но маркетологам следует понимать, что в цифровую эпоху лучший способ продать товар – сделать его по-настоящему хорошим. Сейчас никому не интересна реклама, в которой рассказывается, что печенье пекут симпатичные эльфы – куда важнее, какие в них ингредиенты, и не используется ли рабский труд при выращивании этих ингредиентов. Эти факты о печенье, особенно социально значимые, и будут распространяться в сети, причем сами собой: сотрудники расскажут друзьям, покупатели – кому-то из знакомых, и так далее” .

9. Цифровой мир открыт для всех

Компьютерные сети создавались, чтобы люди могли совместно использовать ресурсы и делиться с другими тем, что они сделали – и именно для этого они подходят лучше всего. Сеть была построена на “экономике подарков“, в которой возможность поделиться важнее, чем прибыль.

Новые возможности цифровых медиа привели к расцвету всевозможных ремиксов, подборок, неожиданных сочетаний объектов. Само мышление становится коллективным – мы постоянно погружены в мир медиа и мыслей других людей. Рашкофф, впрочем, считает, что открытость приводит к проблемам, когда люди не отличают возможность делиться и воровство, считает, что необходимо платить создателям любого ценного контента, но современная денежная система для этого не приспособлена.

Цитата: “То, что делает каждый, создавая бесплатный контент, по-прежнему имеет цену. Просто эта цена не возвращается создателю. Поисковики зарабатывают на рекламе при поиске свободно доступного контента. Каждое “бесплатное” видео по-прежнему требует для своего создания покупки камеры, ноутбука и наличия достаточно мощного канала, чтобы закачать его на сервера гигантской корпорации”.

10. Цифровой мир принадлежит программистам

Компьютеры работают с помощью программ – поэтому они ориентированы в первую очередь на тех, кто умеет программировать. В цифровую эпоху нужно понимать, как работают программы, в противном случае рискуя стать пассивным потребителем этих программ (“программируй или будь запрограммирован”). Рашкофф выступает против обучения работе в каких-то программах, считая, что куда важнее уметь делать программы.

Первые компьютеры создавались хакерами, и они по-прежнему несут на себе черты подхода хакеров, которым было интересно не потреблять, а делать что-то (и ломать). Если мы не понимаем, как устроены цифровые технологии, мы не можем понять, как они на самом деле влияют на нашу жизнь. Если мы не можем научиться программированию, нужно хотя бы понимать, чем цифровой мир отличается от того мира людей, к которому мы привыкли.

Цитата: “У ВВС США есть серьезная проблема: генералы не могут найти подходящих рекрутов. Нет отбоя от желающих пилотировать, стрелять со спутников лазерами, направлять ракеты в Персидский залив, сидя на безопасной военной базе. Выросшие на компьютерных стрелялках, все эти рекруты обладают блестящими рефлексами и координацией. Не хватает тех, кто мог бы программировать все эти сложные военные системы – или хотя бы достаточно упорных и вдумчивых, чтобы научиться такому программированию.

Наш энтузиазм относительно цифровых технологий, которые мы не понимаем и не контролируем, ведет нас не к большим возможностям, а к меньшим. Мы оказываемся во власти “черных ящиков”, чьи технологии известны только их программистам, чью нейтральность нам приходится принять на веру. Мы полностью зависим от поисковиков и смартфонов, надеясь, что для их создателей наша продуктивность важнее, чем их экономические показатели. Мы учимся общаться и находить друзей с помощью интерфейсов, которые могут быть оптимизированы под модель монетизации, а не для того, чтобы мы становились действительно ближе. В очередной раз мы передали власть в новой технологической эпохе небольшой элите, но если короли Возрождения основывали свою власть на силе, то новая власть пользуется нашим безразличием – мы слишком заняты изучением сообщений в своих ящиках и лентах, не задумываясь, как они туда попали и действительно ли это правильный способ узнавать о событиях в мире и общаться с другими”.

Newreporter.org