«Традиция в «Ведомостях» — перед знакомством немного побить палкой»
— Редакция «Ведомостей» уже высказала свое мнение о смене собственника в материале «Закрытие на спецобслуживание». С учетом такой реакции вам как кажется — вас редакция готова принять (интервью записывалось в понедельник, 1 июня, за несколько часов до первой встречи Еремина с редакций. — РБК)?
— Я, конечно, был удивлен. Это весьма экстравагантная и своеобразная традиция в «Ведомостях» — перед знакомством немного побить палкой, а потом уже встречаться и выслушивать. Но я это принимаю как элемент корпоративной культуры.
Для меня это удачное приобретение — это бизнес-актив с потенциалом монетизации, который мы сможем развить. Безусловно, для меня это честь — войти в историю и иметь связь с таким авторитетным изданием, как «Ведомости». Я уверен, что со временем команда, которая сейчас очень нервозно и с опаской относится к происходящему, поймет, что мы делаем одно важное дело.
Я думаю, что проблема в реакции как раз в отсутствии информации и понимания — кто я, каким образом мы можем развиваться и двигаться — и, может быть, в некоторых заблуждениях отдельных представителей редакции относительно судьбы и формата издания. Много писали, что у меня есть планы каких-то серьезных реформ редакции. Я не собираюсь вмешиваться в редакционный процесс. Мне нравятся «Ведомости». Я полюбил «Ведомости» еще в те годы, когда догма (внутренний документ, определяющий редакционную политику. — РБК) писалась, и я считаю ее примером профессионально написанного свода правил, я их чту. Более того, я планирую выступать главным хранителем догмы. Я изучил ее внимательно — это отличный документ для деловой авторитетной газеты.
Другое дело, давайте признаемся честно — этот документ писался в те времена, когда «Ведомости» возглавлял Леонид Бершидский, и это была другая газета. Время не оставляет неизменным ничего, и «Ведомости», на мой взгляд, тоже изменились. Нам важно, чтобы та команда, которая сейчас отстаивает догму, трезво взглянула на свою деятельность, политику, подход к читателю.
— Вы так намекаете, что сами «Ведомости» нарушают положения догмы?
— Я не говорю, что кардинально, но сейчас пришло время посмотреть на себя со стороны и сравнить то, что сейчас делает издание, с первоисточником. Догму, еще раз, я полностью поддерживаю — будем ее хранить и лелеять. И я буду со своей стороны в силу своих возможностей, не злоупотребляя своим влиянием и правами, но я бы хотел, чтобы те «Ведомости», которые будут развиваться у меня в руках, — это были те «Ведомости», которые я полюбил. Чтобы это был прикладной инструмент для бизнеса в мире деловой информации, навигатор для бизнеса, и не только крупного, но и среднего, малого.
Я не считаю, что сегодняшняя риторика общения с читателем — а я бы ее назвал риторикой уличного манифеста — это риторика, присущая оригинальным «Ведомостям».
— Под «уличной риторикой» вы понимаете обращения редакции (за последние несколько месяцев, во время переговоров о смене собственника издания и смены главного редактора, редакция несколько раз публиковала редакционные статьи про происходящие события. — РБК)?
— Я абсолютно спокойно отношусь к критике собственника — это является частью культуры догмы, — и я против того, чтобы ко мне индивидуально относились: пожалуйста, хоть каждый день пишите, критикуйте, поправляйте, никак препон ни сейчас, ни потом я чинить не собираюсь. Но давайте помнить: мы пишем не для маленькой редакции, наша задача — давать информацию для аудитории. Так давайте думать об аудитории, поймем, что она не только в пределах Садового кольца и это не только журналисты, политологи, политики, которые с удовольствием вечерами с бокалом вина обсуждают пассажи, написанные на абстрактные темы красивым языком, присущим журналистам «Ведомостей». Безусловно, не все материалы такие. Но когда я вижу, что журналистика «Ведомостей» превращается из «журналистики фактов» в «журналистику эмоций и оценок», то мне становится грустно.
— Это мнение редакции.
— Но это не мнение отдельных авторов, а редакции и воспринимается в любом случае как манифест. Ничего страшного. Мы сегодня будем общаться с редакцией, и я рассчитываю, что встреча избавит их от каких-то страхов. Наша общая задача — не играть в кулуарные игры и реализовывать амбиции отдельных сотрудников издания, а развивать любимый всеми продукт.
«У меня до сих пор нет данных по финансовым показателям издания»
— Когда и от кого вы получили предложение войти в эту сделку?
— Я давно в качестве зрителя смотрел на то, как разворачивается ситуация с подготовкой Константином Зятьковым и Алексеем Голубовичем сделки по покупке «Бизнес ньюс медиа». Когда Алексей решил выйти из сделки, Константин предложил мне подключиться к проекту и обсуждался вариант, что мы будем партнерами. Но мы посовещались и решили, что будет лучше при наличии одного собственника. И, честно говоря, при всем уважении к Константину и другим потенциальным партнерам — я привык работать, когда есть понятная разработанная стратегия, как правило моей командой. И для меня это был наиболее эффективный путь.
— Была версия, что Зятьков был вашим прикрытием.
— А с какой целью? Я думаю, что это все домыслы, которые распространяют заинтересованные общественно-политические деятели или ревностно настроенные журналисты. У Константина была своя стратегия — он ее просчитывал с учетом другой экономической ситуации, с учетом других обязательств и условий со стороны партнера (Алексея Голубовича). Ситуация действительно изменилась.
— За сколько вы купили «Бизнес ньюс медиа»? Предыдущему собственнику — семье Демьяна Кудрявцева — в 2015-м «Ведомости» с учетом других медиаактивов обошлись в €13 млн.
— Не могу раскрывать параметры сделки. Могу только сказать, что пакет был выкуплен за достойную сумму, были выкуплены и реструктурированы частично долги издания.
— Про какой долг идет речь? Про долг от ВБРР, который даже стал поводом для совместного расследования The Bell, «Медузы», Forbes и «Ведомостей»?
— Я не знаю, про какой долг говорите вы. Там было несколько долгов — я с дисконтом их выкупил. Кроме того, я внес определенную сумму денег для погашения текущих операционных долгов издания, чтобы редакция могла в ближайшие несколько месяцев спокойно развиваться.
Сделкой мы обеспечили устойчивую позицию издания и получили время, необходимое нам на изучение в целом финансовых показателей издания. Я вам честно скажу: у меня до сих пор нет данных ни по количеству сотрудников, ни по финансовым показателям издания.
— А как же вы тогда покупали? Просто не глядя платили за бренд?
— У меня была справка, подготовленная моими юристами. Назначенному мною главой управляющей компании Михаилу Нелюбину предстоит принять дела, и мы начнем изучать ситуацию. И уже к совету директоров будем решать дальше — о позиции генерального директора, главного редактора и, возможно, определять базовую схему стратегии развития. Мы сейчас начинаем над ней работать, готовим исследования.
— Для сделки вы использовали собственные или заемные средства?
— Средства были мои собственные. Я в своем бизнесе регулярно привлекаю заемные средства от своих партнеров, банковские кредиты. Но в данном случае на сам проект — покупку «Ведомостей» — я не брал ни кредиты, ни заемные средства каких-либо организаций или банков. У меня есть долговые обязательства перед моими партнерами, но они не имеют никакого отношения к сделке по «Ведомостям».
Я не стал привлекать к покупке издания финансовых партнеров по двум причинам. Во-первых, не хотел бы рисковать их средствами, поскольку еще не до конца знаю ситуацию в издании. Во-вторых, [учитывая] текущий этап, когда издание находится в не самой лучшей экономической форме, мы проходим сложный период пандемии, изменение потребительского спроса и мотивации. Мы сначала поставим издание на уровень лучших изданий страны, в том числе с финансово-экономической точки зрения, а потом уже будем говорить с какими-то партнерами и инвесторами, но уже с другими условиями — на более сильных позициях.
Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС
Читать далее на РБК