О терроризме говорить не запретят: внесены поправки в закон о гостайне

Комитет Госдумы по безопасности подготовил ко второму чтению поправки в закон «О государственной тайне», внесенные правительством по инициативе ФСБ. Поправки посвящены антитеррористической деятельности. Многие СМИ с радостью написали, что по сравнению с принятым в первом чтении вариантом из текста пропала крайне вредная и взволновавшая граждан установка о засекречивании «форм, методов и условий организации и планирования террористической деятельности». Действительно, если бы такое было принято, непонятно, как можно было бы освещать терроризм и борьбу с ним.

В законопроекте остались формулировки о возможности скрывать «результаты финансового мониторинга в отношении организаций и физических лиц, полученных в связи с проверкой их возможной причастности к террористической деятельности», и «меры по обеспечению защищенности критически важных объектов и потенциально опасных объектов инфраструктуры».

Заместитель председателя Комитета по безопасности Госдумы Геннадий Гудков сказал «Новой», что недоволен тем, что в законе четко не определено, какие меры нужно засекречивать: какие-то, безусловно, нужно, но под такую формулировку можно подвести и инструктаж школьных учителей, и проверку подвалов работниками ЖЭКа. А формулировку о «формах, методах и условиях» убрали просто как наиболее одиозную. Непонятно, впрочем, почему она прошла в свое время через профильный комитет, а потом через первое чтение.

В пояснительной записке к законопроекту говорится, что в России существуют условия для «широкого привлечения к противодействию терроризму институтов гражданского общества». Если государство действительно этого хочет, то, конечно, логично, что журналистам все-таки не будут запрещать писать о терроризме.

Хотя многим «силовикам» такое «широкое привлечение» не по нутру: у СМИ возникают ненужные спецслужбам вопросы о расходовании средств на борьбу с террором, журналисты «смеют» разбирать провалы чекистов и выявлять их явные провокации, действия государства, провоцирующие террор.

Учитывая существующую в нашей стране юридическую размытость между такими понятиями, как «терроризм» и «экстремизм», а также «экстремизм» и «инакомыслие», антитеррористическое законодательство потенциально касается куда более широкого круга людей, чем можно было бы подумать.

Как бы то ни было, но наиболее одиозная поправка в закон «О гостайне», родившаяся в недрах ФСБ, теперь снята. Жаль только, что опять как «победа» воспринимается не какое-либо серьезное улучшение взаимоотношений спецслужб и российских граждан, а всего лишь некая амортизация государственного давления.