Философия журналистики

Философия журналистики. Размышления   Леонида Никитинского...

В моей сегодняшней речи должна быть значительная доля самоиронии, хотя, на самом деле, всё , о чём я буду говорить, выглядит очень серьёзно. Я много думал о философии журналистики, так как мы работаем со смыслами, а, если мы работаем со смыслами, то должны отрефлексировать сами себя, чтобы понять — чем мы занимаемся. Полагаю, что вопрос — кто мы такие в этом мире, достаточно спорный. В связи с этим вопросом актуализировался следующий  — что происходит с газетой. Как понимать газету?

Сегодня интернет завоёвывает информационное пространство.  Думаю, что интернет и газета друг другу не противоречат. Интернет — только носитель, который  может нести какие-то смысловые  и бессмысленные вещи. Просто в интернете газета будет выглядеть иначе, она не будет выглядеть  как  привычная печатная полоса. Но смысл-то газеты не в этом. Я понимаю его несколько шире — это может быть газета, журнал — всё что угодно, но нечто такое, что обладает, на мой взгляд, двумя качествами. Во-первых, это информация, какие-то факты и, во-вторых, то, что создаёт рефлексию.

Без новой терминологии здесь не обойтись. Можно назвать это журнализмом, чтобы не путать со старым термином и обозначить его, как некое пространство, в котором действуют два рода агентов. Это, во-первых, журналисты, а, во-вторых, то, что мы сегодня называем СМИ. Это та активная часть в пространстве, которая что-то производит, или думает, что производит какие-то смыслы.

Вторая часть  агентов - аудитория. Когда смысл вброшен в газету - он отложится, а может и нет. Описывая  пространство, термин СМИ абсолютно неадекватен и запутывает всё дело. В мире есть масс-медиа, а не СМИ, как в России. Откуда это взялось, трудно понять. Сейчас через телевидение идёт замусоривание голов. Информация —  словно железнодорожное расписание. Чем дальше, тем больше человек идёт за разъяснением к интернету. Ещё десять лет назад для этой цели искали газету. Сейчас  ищут комментарий к событию в интернете.

В газете информации как таковой уже нет - за редким случаем. Сегодня невозможно владеть эксклюзивом. Всё есть уже в интернете. Есть профессиональные сайты, у которых нет тиража, но есть клики. Я предлагаю говорить не о СМИ, а об узлах коллективной рефлексии. Не массовой, а некой новости, комментария, на форуме или в блоге, который собирает вокруг себя аудиторию. «Новая газета» — такой узел коллективной рефлексии. «Новая газета» доказывает, что интеллигенция есть в России, которая обсуждает проблемы. Я говорю о смысловом пространстве. Узлы коллективной рефлексии представляют собой стратифицированные группы, делясь по предпочтениям.  Футбольный болельщик ищет своё, коммунисты — своё... Человек, скорее всего, хочет подтвердить свою точку зрения, а не  принимать чужую. Тот мусор, который появляется на страницах газет и журналов , никакого отношения к журналистике не имеет. Содержания в СМИ не остаётся. Рейтинги изданий важны для рекламодателей. Большинство читателей не хочет новых смыслов..  Проблема не в отсутствии свободы слова, а в нежелании слушать, размышлять. Нынешнее поколение начинает что-то искать, осмысливать своё положение в обществе, оценивать свои умения. То-есть поиска смысла нет, но есть всплески.

...Я только вернулся из Барнаула, от Пургина (медиахолдинг «Алтапресс»)- там другие отношения. Они пять лет занимаются проектом — газета в образовании. Там нашли учителей в школах, которые в своих классах читают газету Пургина. Они приучают старшеклассников читать и обсуждать прочитанное.  В школах начинают привыкать к газетам. Это то, что мы все должны делать. И Союзу журналистов надо подумать над этим.

В этом смысловом пространстве люди живут, пространство напичкано мифами, и в этом смысловом пространстве перемешиваются новости, факты. Смысловое пространство характеризуется  тем, что факт не проверяется и человек должен принять информацию на веру. В Нью-Йорке есть музей новостей. Шокирует гигантское  количество новостей, в котором  легко запутаться, если у тебя нет проводника.

В этом пространстве присутствует и литература. Она тоже создаёт смысловое пространство. Хотя тоже похожа на помойку, по большей части. Нам важно выяснить, чем отличается журналистика и литература. Журналистика работает с — фактом, а литература — с вымыслом. Писателю легче придумать. Поляна журнализма имеет края, на которых всё меньше журналистки. Разве светская хроника — это журналистика? На мой взгляд сердцевина журнализма — это журналистика конфликта. Привкус конфликта должен оставаться. Говоря об этом пространстве, я говорю о пищеварении ума. Будет день — будет пища. И Бог даёт каждый день пищу для ума. Я бы Дарью Донцову посадил в колонию, телевизионщков — тоже. Они замусоривают пространство. Люди на это покупаются. Пипл хавает. Поколение моего сына выросло на криках - оттянись, сникерсни! Господь нас сюда послал не развлекаться. Как с этим бороться? Эта тема для меня болезненна. Спрос рынок продиктовал, а рынок — это хаос. Сами собой растут только сорняки, но не цветы, за которыми нужно ухаживать. Смысловое пространство находится в дичайшем запустении.

...Кто такой журналист? Человек, добывающий информацию. Нас даже за это убивают. Парень из Томска убит не как журналист. Томск просто по зверствам ментов — впереди всех. В Саратове дали журналисту по башке за заказуху. В Химках — за информацию. Убивать журналистов не имеет смысла. Что же главное в журналистике? Большинство  считает— добыть, а я думаю — переписать, передать. Найти смысл, найти то, что пытаются скрыть и проорать об этом. Но, если я узнал что-то профессионально, то промолчать уже не могу. Большой грех, что инфаркт Ельцина мы замолчали. 

Раньше новости имели запах пота и крови. Каждый журналист рисковал, напрягался и это признак настоящей новости. У новостей пропала подлинность, её качество, а журналисты превращаются в колумнистов. В качестве примера, условно  - Латынина, Радзиховский. Выжутович... Вместо добывания фактуры — размышления на тему. Здесь же, новое явление -  блогеры. Не все журналисты работают в СМИ. Они подаются в блогеры. Особенно это актуально для провинции. Их никто не транслирует. Большинство ничему не училось. Алексей Симонов (президент ФЗГ)  придумал учёбу для блогеров. Блог — это дневник.  Но дневник в интернете это уже не дневник. Качества в блогах нет, в основе - не проверенная фактура. Никто не  ставит на ней штампа ОТК. Блог может вырасти в нечто. И по значению приближается к СМИ. Дурной пример майора Дымовского... Волна против произвола ментовского есть, но в ней много непроверенной фактуры. А мы уже выстроились за Дымовским, как за ньюсмейкером. И приходится бежать за ним.

...Правозащитная функция и журналистика. Это разные профессии. Правозащитную функцию журналистика уже не выполняет.  В Питере посадили не тех людей, об этом писала «Российская газета», «Новая газета» и... тишина. Эта функция противоречит журналистике. Но этот мотив ещё действует. Пример Михаила Афанасьева по Саяно-Шушенской ГЭС. В его действиях был элемент торопливости в связи с правозащитной функцией.

...Оппозиционность прессы.  Она не самоцель. Оппозиционного журналиста никто не любит. Он вне конфликта. Фронда ради фронды — не журналистика.  Мы все так или иначе ангажированы. Если не деньгами, то источниками информации. Но с этим надо бороться, чтобы не размыть профессию. Заказуха.- отклонение от объективности. Можно не за деньги. Бороться внедрением стандартов в головы читателей. Это наш вопрос —  профессионального сообщества.

Итак, кто же такой журналист? Я думаю - историк.  По сути,  у Герадота были признаки первой журналистики. Хроника Московской Хельсинской группы - журналистика. Они фиксировали факты. Журналистика — это история, но та, которая наполнена огромным количеством ошибок. Огромная поляна фактов приобретает значение только тогда, когда мы их предопределили, написали, опубликовали. Это поляна для спекуляций, политтехнологий, замусоривания мозгов. Роль журналиста, как историка — вытащить то, что является историческим. Если есть исторический факт —  надо писать. Если нет — это не журналистика. Решающий факт - превращение его в новости. Для новости самое важное - оперативность. Мне не нужно хорошо. Мне нужно — сейчас. Всё остальное — рефлексия.

...О жанрах. В журнализме много смежных профессий. Очерк — это больше литература. Аналитика - скорее наука. Публицистика — только тогда, когда в основе есть факт.

...Четвёртая власть. Никакой власти у нас сегодня нет и не было никогда. Даже при советской власти. Нет общественных механизмов, которые могли бы влиять на принятие решений. С другой стороны, власть всё-таки есть. Она основывается на правде, потому что каждому интересно, как было на самом деле.  Вот эта правда и создаёт журнализму маленькую власть.

Вот мои представления о философии журналистики.

Спасибо.

Информация предоставлена Пресс-службой Союза журналистов России

Тел.: (495) 697-20-86; 8(495) 637-5284

E-mail petr@ruj.ru

3 февраля 2010 года