Леонид Бершидский: Плохие новости — только бесплатно

Вот и утих плач по РИА «Новости», и народ начинает привыкать к мысли о том, что сообщения с заголовками вроде «На выборах в Мосгордуму ЕР готова выдвинуть кандидатов по всем одномандатным округам» можно читать и на другом бесплатном сайте, по адресу itar-tass.com. О том, что сайты могут также быть платными, никто в России всерьез не думает, кроме горстки фанатов онлайн-версии «Ведомостей» и тех, у кого на работе есть подписка на «Интерфакс». За что платить, когда все есть даром в исполнении РИА... простите, ТАССа, а также сотни-другой копипастеров, переводчиков и микроулучшайзеров чужого контента?

Тем временем девятая по размеру в Америке газета, The Chicago Sun-Times, вводит платный доступ нового типа: 1 февраля, чтобы прочесть статью на ее сайте, надо будет заплатить биткоинами или ретвитнуть ссылку на текст. Доходы от текста пойдут в благотворительный фонд, но впоследствии систему могут сохранить. Логика в том, что, если брать деньги за каждый текст, а не за годовую или, скажем, месячную подписку, комиссия за каждую мелкую трансакцию будет слишком высокой. В случае с биткоинами этих издержек нет. Использование криптовалюты позволяет газете получить все деньги, которые ей заплатят читатели. Ну, а твиты — это кивок в сторону старой модели, в которой трафик продается рекламодателям.

Я пишу это в Нью-Йорке, в офисе Bloomberg, одной из ровно двух глобальных информационных компаний, у которых есть устойчивая, непробиваемая бизнес-модель. Вторая — конкурент, Reuters. Обе компании продают терминалы, через которые клиент получает доступ к информации и аналитике, отсутствующей или трудно собираемой в интернете. Эта модель предполагает самый надежный paywall: терминалы — замкнутая программная вселенная, в которую вход «строго по пропускам» за $25 000 в год. Остальные издатели здесь строят стены, как умеют. Старинная чикагская ежедневка вот, к примеру, экспериментирует с биткоинами.

Еще недавно казалось, что издатели трусят вводить платный доступ, пока этого не сделали многие конкуренты. Теперь в индустрии фактически достигнут консенсус: платность будет у всех, кроме немногочисленных игроков вроде Buzzfeed, пытающихся придумать новые вариации рекламной модели. Вариации эти подходят далеко не для всех: в западных новостных организациях, да и среди здешних читателей, не так уж мало пуристов, не желающих, чтобы реклама окончательно смешалась с собственным контентом.

В апреле прошлого года консалтинговая фирма Simon-Kucher & Partners пришла к выводу, что в течение трех лет 90% медиаконтента будет только в платном доступе, за paywalls. Даже левацкая The Guardian, которая до сих пор уклонялась от введения платного доступа (paywall), рано или поздно «сломается»: надо же что-то делать с огромными убытками (EBITDA за прошлый год — минус $45 миллионов). Какие результаты даст повсеместное введение платности, пока невозможно предсказать, но интуитивно кажется, что, как только она станет самой распространенной моделью, читатели согласятся платить The New York Times (и уже вовсю платят: в 2013 году подписчики принесли компании 52% выручки).

Сидя в напичканном электроникой стеклянном горшке в дорогой части Манхэттена, на пересечении Лексингтон-авеню и 55-й улицы, невозможно не думать, почему глобальные процессы минуют Россию. Если сбудется прогноз Simon-Kucher & Partners, она ведь так и останется островом халявы в море платной информации. «Ведомости» и «Интерфакс» не в счет из-за сравнительно небольшого числа подписчиков. А потуги на платность, к примеру, телеканала «Дождь» вряд ли стоит засчитывать: для подписчиков перечисление денег каналу — скорее способ поддержать неподцензурное СМИ, благотворительный взнос, чем покупка необходимой информации.

Очень просто сказать: ну, где Америка, а где Россия. В Москве у репортеров не стоят на столах по два 27-дюймовых монитора, как здесь. Им не раздают, как здесь, бесплатных кумкватов и яблочно-малинового сока. Их презирают, считают недоучками и недоумками даже иные издатели. Здесь владелец компании Майкл Блумберг, экс-мэр Нью-Йорка, зайдя на планерку, уважительно молчит, пока редакторы обсуждают новости. У нас какой-нибудь Арам Ашотыч Габрелянов, скажем прямо, не молчит.

С другой стороны, наши журналисты обычно и не приходят на работу еще до 9 утра, как здешние: ну нету в Москве американской рабочей культуры, которая заставляет ограничивать обеденный перерыв 20 минутами, а планерки получасом и исключает многочасовую праздную болтовню, так распространенную в московских редакциях.

Понятно, почему никто не станет платить деньги за продукцию российских журналистов: не то качество.

Я, однако, знаю не понаслышке, что лучшие московские журналисты могут работать и часто работают лучше американских коллег. В конце 90-х — начале 2000-х таких в Москве были сотни. С тех пор многие из них ушли из профессии: кто — в поисках денег, кто — за приключениями, кто в семейную жизнь и комфорт. Но раз были, значит, и опять могут быть. Проблема не в качестве людей и не в рабочей культуре.

Огромный интеллектуальный, технологический и коммерческий разрыв между американскими и российскими медиа не сократится до смены власти в Москве: ведь никто в здравом уме не станет при нынешнем режиме вкладывать деньги в этот бизнес, а значит, вприпрыжку за Америкой он не побежит. Возможно, это и правильно: в нынешней России нет новостей, за которые стоило бы платить, даже не потому, что информация, на которой можно заработать деньги, вся непубличная, а потому что зарабатывать деньги на ТАКОЙ информации могут только специфические люди. А для всех остальных новости настолько неприятные и однообразные, что отдавать за них деньги обидно.

Кроме того, российский рынок долго портили — и продолжают портить — госагентства, тратящие огромные деньги на создание потоков пропаганды, замаскированной с переменным успехом под информацию. По понятным причинам эта субстанция раздается бесплатно. К ней привыкли, многие даже готовы считать ее новостями. В Америке такое нерыночное искажение пространства отсутствует.

Уговорить людей платить за новости можно только в эпоху перемен, когда новости не просто интересны, а жизненно важны. В Америке перемены не прекращаются никогда. Кризисы, экономические взлеты, технологические революции, бурная поп-культурная и контркультурная жизнь — все это красиво упаковывается в новости. То, что происходит сейчас в России — плавное, нудное соскальзывание страны в экономическое и интеллектуальное болото, — как ни упаковывай, за деньги не продашь: желающих заткнуть уши больше, чем стремящихся услышать. Платный доступ к разочарованиям — это для мазохистов.

Зато, пока Россия затаилась в ожидании следующей встряски, американские коллеги испытывают модели, которые потом можно будет позаимствовать в готовом виде. Чем дольше прождем, тем сильнее нас обгонят — но и тем яснее будет, как именно брать у читателей деньги за контент.

Леонид Бершидский

Snob.ru