Все вопросы я решал только с Владимиром Гусинским

В начале марта израильская пресса сообщила о том, что известный предприниматель Владимир Гусинский продал свой главный медиаактив — канал RTVi, вещающий за рубежом на русскоязычную аудиторию. Вскоре стало известно о том, что покупателем выступил бывший гендиректор канала "Звезда" Руслан Соколов. Но никаких подробностей о том, зачем и для каких целей он купил этот канал, а также какова стоимость этой сделки, не сообщалось. На днях сделка была закрыта. О ее деталях Руслан Соколов рассказал обозревателю "Ъ" Арине Бородиной.

— Действительно именно вы купили группу компаний, объединенных брендом RTVi?

— Да, это так.

— Вы купили эту компанию непосредственно у Владимира Гусинского? Сделка уже закрыта?

— Сделка закрыта совсем недавно. Мы перевели деньги и подписали все соответствующие документы.

— Говоря "мы", что вы имеете в виду: себя и Гусинского или тех, чьи интересы вы представляете?

— Я представляю в этой сделке только свои интересы. Возможно, кого-то могу потом пригласить на правах бизнес-партнера, такие планы я рассматриваю. Но сейчас справляюсь сам.

— Какова цена вопроса? За сколько вы купили RTVi?

— Цену я называть не буду, это приличные деньги и для компании, и для меня. Это обоюдовыгодная сделка (по данным "Ъ", покупка RTVi обошлась Руслану Соколову примерно в $10 млн.— А. Б.).

— Владимир Гусинский лично вел с вами переговоры?

— Да, мы общались именно с ним.

— Вы были с ним раньше знакомы?

— Нет, не знал его, но, разумеется, хорошо о нем был наслышан.

— Каким образом выглядит эта сделка на бумаге? Вы получили всю собственность RTVi?

— Юридическая схема структуры компании многогранная. Но все теперь целиком продано мне.

— Но ведь половиной пакета акций RTVi владели в равных долях еще и Борис Березовский и после смерти Бадри Патаркацишвили его семья...

— Про это я ничего не знаю. С Березовским я не знаком и не общался.

— Вы так сразу и быстро ответили про Березовского, боитесь, чтобы не дай бог не подумали, что вы с ним имели дело?

— Да нет, просто я действительно с ним не знаком. Юридически мы покупали компанию у Владимира Гусинского. И оформлено там все так, что видно: вся ответственность лежит только на нем.

— Насколько я помню, Борис Березовский передал свой пакет акций RTVi в доверительное управление Владимиру Гусинскому. В общем, все решения по компании принимал Гусинский. Это так?

— Повторюсь, про Березовского я ничего не знаю. Все вопросы я решал только с Владимиром Гусинским. Были договоренности или не были — может быть, это вообще неправда, не знаю. Пакетом RTVi Гусинский распоряжался единолично.

— О Владимире Гусинском сейчас нечасто можно услышать в России, он не дает интервью и не комментирует происходящее у нас в стране, в том числе не говорил и об этой сделке по продаже RTVi. Какое у вас впечатление от общения с ним? Как шли ваши переговоры?

— Все переговоры всегда идут непросто. Но мне было интересно с ним общаться.

— Вы говорили с ним о ситуации в России? Обсуждали нынешнюю политическую ситуацию?

— О России мы почти не говорили — только о том, что касается бизнеса. Вы же, наверное, знаете, что у Гусинского еще остались компании "Телеклуб" и "Наше кино". Он весьма активно продолжает ими заниматься. Поскольку он человек очень опытный, очень бодрый, какие-то планы на этот счет у него есть.

— А как вам показалось, Владимиру Гусинскому хотелось бы вернуться в Россию, чтобы заниматься тут бизнесом?

— Мне показалось, что да.

— Как давно вы начали вести переговоры с ним и в связи с чем у вас лично появился интерес к RTVi?

— Интерес у меня появился давно. Еще когда я возглавлял "Звезду", нас интересовал этот актив. После того как я перестал там работать, одним из проектов, которым сейчас занимаюсь, стал RTVi. Вот уже год, как я занимался только этим. Мы изучали компанию, провели подробный финансовый и юридический анализ, встречались с людьми.

— И все-таки о "мы". Вы единственный покупатель этого пакета акций RTVi? Потому что есть версия, что вы представляете бизнес-группу, являясь человеком, от имени которого велись переговоры.

— Повторюсь, нет никакой группы компаний. Я выступаю в единственном числе.

— Ну что, прямо как индивидуальный предприниматель? Есть же какая-то компания, какое-то зарегистрированное юридическое лицо?

— Разумеется, компания есть. Она зарегистрирована в нескольких юрисдикциях.

— Но вы же как-то должны быть представлены, вы же зарегистрированы и в России?

— Никакой специальной должности у меня нет. У нас есть компания, но пока я не могу назвать ее имя, поскольку сделка только что закрыта.

— Когда впервые появилась информация о покупке RTVi, вместе с вашим именем почему-то мелькнуло имя и Валерия Комиссарова (бывший депутат Госдумы, продюсер, телеведущий). Вы как-то связаны с ним в этой сделке?

— Абсолютно никак. С Валерием я, разумеется, знаком. Мы с ним встречались, обсуждали разные варианты сотрудничества. Но к этой сделке он отношения не имеет.

— Прежде чем более подробно говорить о сделке по RTVi, вы можете объяснить, что же произошло полтора года назад, когда вы так стремительно перестали быть гендиректором канала "Звезда"? Вас тогда отстранили без объяснений. Дела в телекомпании шли вполне прилично. Доля аудитории росла. У вас были прекрасные личные отношения с министром обороны Анатолием Сердюковым, статс-секретарем, заместителем министра обороны Николаем Панковым, курировавшим "Звезду", и вдруг такая молниеносная отставка, без каких-либо высказанных претензий. И вы исчезли. И вдруг через полтора года вы появляетесь на медиарынке, покупая у Владимира Гусинского, с именем которого в России связан целый пласт политических конфликтов, его главный медиаактив — RTVi. Какая-то прямо необыкновенная конструкция.

— Не вижу ничего необыкновенного. Это совершенно разные цепочки обстоятельств, никак не связанных между собой. Почему я ушел со "Звезды"? Так сложилось. Комментировать это я не хочу.

— Но ваше увольнение было решением министра обороны. Без него бы оно не могло быть принято?

— Это, конечно, было решением министра обороны. Больше мне к этому возвращаться не хочется.

— Утверждали, что, когда вы возглавляли "Звезду", у вас не складывались отношения с заместителем главы администрации президента Алексеем Громовым. И якобы он настоял, чтобы Анатолий Сердюков снял вас с должности гендиректора?

— Мне об этом ничего не известно. С Алексеем Громовым мы встречались как раз незадолго до моего ухода со "Звезды". Мне не показалось, что у нас остались какие-то неразрешенные вопросы. На тот момент никаких разногласий не было. Возможно, в сложной телевизионной конструкции могли возникнуть разные взгляды на какие-то проблемы. Но о возможном конфликте с Алексеем Алексеевичем, мне кажется, речи не было.

— Ваша сделка по покупке RTVi была согласована с Кремлем?

— А зачем мне согласовывать с Кремлем сделку по RTVi, компании, которая даже не вещает в России?

— Ну, это же стало такой негласной традицией, что покупка или продажа любого известного (и даже небольшого) медиаактива, а тем более телеканала, не решается без участия администрации президента.

— Но наш канал вещает за рубежом.

— Но живете-то вы в России, вы же гражданин России и купили канал для русскоязычной аудитории.

— Я не собираюсь никуда уезжать из России. Но с Кремлем я ничего не согласовывал. И даже не думал, что мне надо было это сделать.

— До меня дошло два разговора, оба прямо противоположных друг другу. Один известный человек говорил, что Алексей Громов, узнав о том, что вы приобрели RTVi, пребывал в недоумении и спрашивал, в чьих интересах совершилась эта сделка. Другой собеседник рассказывал, что вы, будучи уже на финальной стадии переговоров о заключении сделки, вели разговоры о найме сотрудников в эту телекомпанию, оперируя в том числе и именем того же Громова. Как вы прокомментируете эти совершенно разные трактовки?

— Ни одна, ни другая версия не имеет ничего общего с реальным положением вещей. Я действительно за этот год встречался с разными людьми. Озвучивал возможные предложения о сотрудничестве. Но никогда не упоминал имя Алексея Громова. Мы ни разу за эти полтора года с ним не общались. Никак. И вообще, мне кажется, что все это во многом инсинуации определенного круга людей. Потому что Алексей Алексеевич человек точно очень чуткий. И если бы ему было интересно узнать про RTVi, то он взял бы трубку, позвонил и все узнал.

— А после того как ваша фамилия упоминалась в связи со сделкой по RTVi, вам звонил кто-то из представителей власти или медиасообщества?

— Мне звонили только журналисты, которых интересовали подробности сделки и самой RTVi.

— Хорошо, давайте к ней и перейдем. Что на сегодняшний момент представляет из себя компания?

— Компания представляет вполне неплохую дистрибуцию. Распространение в США и Канаде. Там неплохая сеть. Еще в Германии, Израиле. Также RTVi распространяется в Белоруссии, на Украине, в Литве, Латвии, Эстонии, Грузии, Казахстане, Азербайджане и даже Австралии. Потенциальная аудитория более 25 млн человек. Канал практически безубыточный. 90% заработка - это абонентская плата. Во всех странах она разная. Главный офис всех компаний, которые работают под брендом RTVi, находится в Америке, в Нью-Йорке. И доставка сигнала формируется там. Оттуда и программная сетка, плей-лист и на Европу, и на Америку.

— А из чего состоит наполнение эфира RTVi в конкретных странах, кроме программ радиостанции "Эхо Москвы", которые, как известно, много лет транслировала эта телекомпания.

— Сигнала, повторюсь, два — европейский и американский. Они не сильно отличаются друг от друга. В основном это кино и сериалы. И новости. Все вещание идет только на русском языке. О жизни русской диаспоры за рубежом.

— Сериалы из пакета Владимира Гусинского?

— Ну да. Новости делаются своими силами. Идет несколько сюжетов из Израиля, там же делается и итоговая программа. Есть новости из Германии. Остальное новостное вещание делается в США.

— Почему Владимир Гусинский решил продать вам RTVi? Проблема была в том, что в Израиле приняли закон о рекламе, который сильно ущемил права телекомпаний, не вещающих на национальном языке, и компания стала терпеть большие убытки?

— Я не знаю, что послужило причиной для продажи. Что касается закона, то глобально все так и есть: действительно, там по ряду причин есть ограничения по продаже местной рекламы для RTVi. Потому что формально компания не израильская, а американская.

— А вас это обстоятельство не смущало, когда вы покупали RTVi?

— Не смущало. Потому что я не считаю этот формат закрытым. И мы будем работать, чтобы изменить ситуацию.

— С израильским правительством?

— Почему же? Мы, например, сможем зарегистрировать телекомпанию в Израиле. Рынок там большой и интересный, хотя самый крупный для RTVi — это американский рынок. В Северной Америке больше всего подписчиков компании.

Но уходить из Израиля я не хочу точно, потому что вижу это как одно из стратегических направлений. Мы будем искать юридически законные методы извлечения оттуда прибыли.

— Вы уже несколько раз говорили, что RTVi не вещает в России, что она не для России, а зачем вам вообще эта телекомпания?

— Я вижу перспективу в компании, развивающейся за рубежом для русскоговорящей аудитории.

— Какой вы хотите ее сделать?

— Интересной, современной, с приоритетом местного производства новостей и программ. К примеру, делать передачи непосредственно для тех, кто живет в Америке и говорит на русском языке, в основном наших бывших соотечественников. Сейчас мы будем проводить исследование, изучать их приоритеты.

— Но это все требует новых инвестиций. Собираетесь вкладывать туда новые средства? Нанимать людей?

— В компании сейчас работает около 50 человек. Все остальное требует изучения. Надо узнать компанию изнутри, провести необходимые исследования. Что касается кадров — я пригласил директором RTVi Нину Лепченко, она работала у меня на "Звезде".

— Нина Лепченко — известный человек в медиасреде. Опытный юрист. Она еще у Гусинского работала, потом на ТВ-6, СТС. А кто еще?

— Еще у нас будет новый финансист, и, наверное, мне в ближайшее время потребуется человек, который будет заниматься новыми технологиями в RTVi.

— А идеологическая составляющая новостей и программ какая для вас важна? Какой она теперь станет?

— Давайте я еще раз объясню, что для меня RTVi и каким я вижу будущее этой телекомпании. Я не рассматриваю это как идеологию. Я верю в то, что это может быть прибыльным. Вижу тенденцию того, как это может успешно развиваться. Есть два варианта развития компании — расширение дистрибуции, так как подписка на канал платная, и продажа рекламы. А как этот бизнес правильно поставить, решаем в процессе.

— Вы собираетесь привлекать кредиты для развития?

— Ну, пока никаких привлеченных средств в этой компании нет.

— Я знаю, что одним из условий сделки была неприкосновенность программ "Эха Москвы", которые, как мы уже говорили, составляют большую часть эфира RTVi.

— Никаких таких условий у нас не было. Но я действительно ничего не собираюсь сейчас менять.

— А с Алексеем Венедиктовым вы не общались?

— Нет, с Венедиктовым я не общался. Мне это было не нужно для совершения сделки. Компания продавалась три года, вся информация была открыта. По каким причинам ее не покупали — не знаю. Но вот сейчас ее решил купить я.

— Сколько времени вам нужно для того, чтобы компания стала такой, какой вы ее хотите сделать?

— Я хочу, чтобы через год была другая сетка. И другая компания.

— В России RTVi увидят?

— Пока нет таких планов. Но в интернете, думаю, этот канал можно будет смотреть.

— Вам бы хотелось быть идеологически полезным с помощью RTVi нынешней российской власти?

— Мне всегда хочется быть полезным власти и стране. Если будут какие-то возможности помочь, я готов.

— То есть если со стороны власти, Кремля будут какие-то пожелания внести изменения в редакционную политику новостей RTVi, вас это не смутит?

— Я уже сказал: подхожу к этой истории как к бизнесу. Мы не вещаем в России. Наша аудитория является гражданами других стран.

— Ну, международное влияние. Никто не должен быть не охвачен.

— У меня нет ответа на такой вопрос.

— И все-таки желание купить RTVi и вернуться в медиабизнес — это возможность личного реванша после того, как вас уволили со "Звезды"?

— У меня в этом бизнесе — и он, кстати, не единственный — абсолютно холодная голова. Телевидение, безусловно, очень интересная история. И теперь, после работы на "Звезде", у меня есть определенные представления о нем. И к тому же, как я уже говорил, здесь очевидная коммерческая выгода.

КоммерсантЪ