Взрыв всегда возможен: о пользе реестра запрещенных сайтов

В середине января мониторинговая компания Wobot опубликовала аналитическую записку, посвященную реакции блогосферы на создание рейтинга запрещенных сайтов. Из документа следует, что интернетчики в целом негативно восприняли появление реестра, а свое негодование активнее всего выплескивали в твиттер.

Вдумчивый анализ исследователями хэштегов #говнореестр, #нетцензуре и #говносписок выявил виноватых. Основными агентами влияния, инициировавшими негативную реакцию пользователей по отношению к реестру Роскомнадзора, оказались твиттеры «Ленты.ру», «Луркоморья» и российского «Анонимуса».

На язык просятся слова о преступном сговоре, но дело-то серьезное: тот же Роскомнадзор «надеется на социальную поддержку» населения в деле борьбы с противоправным контентом. Чиновники даже приводят цифры — сколько процентов опрошенных выступают против детской порнографии, а сколько — против пропаганды наркотиков в Сети. Им вторит ФОМ, чей опрос показывает: свыше 40 процентов респондентов поддерживают блокирование некоторых ресурсов без суда, а почти половине нравится, что реестр существует.

И тут надо признать — мир полон скверны. Детской порнографии не место в интернете. В зависимости от государственной социальной политики — не место там и пропаганде наркотиков. В некоторых случаях — и другим вещам. В Германии изображение свастики в любом продукте вызывает у правоохранителей инфаркт. В Турции тот же эффект наблюдается в связи с оскорблением Ататюрка. В Прибалтике запрещена коммунистическая символика. Запрещать вообще нормально, идеальная сетевая вольница существует только в воображении ее защитников.

Механизм чистки — с помощью реестров, законодательных инициатив или киберполиции нравов — необходим. Он стал насущно необходим, когда в зоне .ru появился первый миллион доменов, когда половина населения страны стала регулярно бывать в Сети, когда там завелись серьезные преступники, а не мошенники, разводящие население на мелкие суммы в вебмани.

Проблем у реестра две. Первая, на которую чаще всего обращают внимание: это механизм, который позволяет блокировать сайт без суда, по кляузе. Обычно обсуждение этой проблемы сваливается в юридические правозащитные тонкости.

Вторая проблема — прямое, но незаметное следствие первой. Сообщения о страницах-нарушителях проверяют специальные аналитики, и проверяют плохо. Они умудряются блокировать «Луркоморье», Rutracker, YouTube и другие ресурсы, которые не придет в голову запрещать ни одному человеку, хоть пару раз бывавшему в Сети. Потом, конечно, оконфузившись, перед публикой извиняются, а блокировку убирают. Вот бы им не ошибаться вообще.

Тут надо еще раз подчеркнуть, что в Роскомнадзоре ведется реально важная и полезная работа — настоящих уродов блокируют сотнями. И для борьбы с наркоманией, любителями маленьких девочек и прочими гадами не надо искать поддержки у интернетчиков.

Другое дело, что сейчас вся затея с реестром, да и сама работа Роскомнадзора напоминает старую атомную электростанцию: каждые две недели на этой АЭС происходят утечки, вызывающие массовые протесты против станции в частности и ядерной энергии вообще.

При этом российские законодатели в этой метафоре выступают как «эффективные собственники» станции. Вместо того чтобы починить ее и устранить саму возможность утечек, они выстреливают одним запретительным законом за другим, нагружая бессмыслицей и без того изношенный реактор.

Поэтому надо быть готовым к самому плохому. Взрыв всегда возможен.

Александр Амзин, журналист, независимый медиа-консультант

Lenta.ru