Айра Гласс приехал в Москву и прочитал лекцию на фестивале «Вместе – радио», как и было запланировано. Те, кто не сумел побывать на ней, могут послушать в записи (лекция разбита на 12 частей). Переводы прилагаются.
I. Telephone Excerpts
Telephone Excerpt 1
В общем, они позвонили ему, чтобы предупредить, чтобы у меня был шанс не попасться в облаву. Ну и он сказал мне, чтобы я привел себя в порядок, потому что это должно случиться уже очень скоро. И потом, в этом же разговоре он начал перечислять имена ребят, которые были вовлечены, и были имена, которые он никак не мог знать. И вся эта история звучала очень убедительно. Я поверил на 100%. В тот же день в школе я, конечно же, рассказал всем друзьям, что очень скоро произойдет серьезная облава, и всем лучше быстро законспирироваться. Люди стали намного осторожнее.
Где-то через месяц, я в своем дворе… а предыдущей ночью был шторм, очень сильный ветер, так, что оторвало панель с одной из стен дома. Мы с другом курили косяк у меня на заднем дворе, как обычно, после школы. И мой друг заметил эту оторванную панель. Я никогда этого не забуду. Он сказал «Чувак, что это? Иди, глянь, чувак». А я стою на другой стороне двора, курю косяк, разглядываю деревья. «Иди, посмотри, чувак». Я подошел. «Смотри». А мне ничто не показалось странным. Что это — какое-то непонятное оборудование в стене. Абсолютно ничего мне не напоминающее. А он смотрит на меня и говорит «Чувак, твои родители записывают твои звонки».
И это значило, что папа все знал. Стало понятным почему он наказывает меня и не выпускает на улицу в самые ключевые моменты моей жизни.
— Мне сегодня должны привезти немного шишек и кокса.
— Правда?
— Да. Если вы соберетесь, позвоните как будете выезжать. [Музыка] Приезжайте, если хотите.
— Серьезно?
— Да. Мои сегодня вечером уходят, так что..
[Музыка]
— У тебя нет 5 грамм? [притворный плач]
— Чувак, в чем проблема?
— Я реально обламываюсь.
— Ты получаешь 1/8 за25 и еще грамм.
— Восьмую за 25 и грамм за 10?
— Да.
— Договорились.
Вот что произошло. Мой сын был очень хорошим учеником.
Telephone Excerpt 2
Эти записи были ужасны, чрезмерны, глупы, тупы.
— Приколись, он втопил газ и эта штука просто взлетела. Очень быстро. Очень круто.
Знаете, когда подростки берут телефон, они его не кладут часами. Я приходил домой, и мне приходилось прослушивать 3-4 часа записи его разговоров ни о чем. Вроде «Привет, чувак. Какие дела? Что делаешь? Какие планы?»
— Привет.
— Привет.
— Как дела.
— Нормально.
Но время от времени проскакивали интересные вещи вроде «-Что мы делаем завтра? –А давай возьмем кокса.» Когда я слышал что-то похожее на этих пленках, какое-то направление куда он собирался пойти, я говорил «Поможешь мне в магазине завтра в 4? Ты мне очень нужен». Он отвечал «У меня планы на завтра». Тогда я говорил, «меня не интересуют твои планы, ты мне очень нужен завтра, это важно». Он отменял свои планы и приходил помогать мне. Так что, слушая эти кассеты я пытался перенаправить его.
Telephone Excerpt 3.mp3
Немного подумав, я решил, что лучшим вариантом будет продолжение моего стиля жизни, конечно, но в тоже время я должен стать чистым не телефоне. То есть, я просто стал осторожным в разговорах.
— Ты завязываешь?
— Да, клянусь. Всё. Слишком много неприятностей.
— И не будешь скучать?
— Нет. Трава это вещь из которой вырастаешь. Не то, чтобы это проходит с возрастом, просто становится скучно.
[Музыка]
— Так ты достал кислоту?
— Нет, чувак.
— А когда?
— Я не буду, чувак, я возьму для вас, но не буду с вами.
— Нет? Почему?
— Чувак, я завязываю.
[Музыка]
— Мне нужно завоевать уважение отца [Смех]
Это продолжалось примерно месяц. Примерно месяц я был идеален на телефоне. И это сработало. Он перестал ловить меня в решающие моменты. Я мог заниматься всем, чем хотел.
Telephone Excerpt 4
Твои решения имеют куда более сильный эффект на твою собственную жизнь, чем на мою. Я уже создал свою жизнь. Ты должен создать свою. Ты этого еще не знаешь. Он сказал, что завтра же уберет микрофон с телефона. А я в тот момент ожидал наказания. Должно было быть какое-то ошеломляющее наказание. Ведь он знал все. Он сказал я уберу микрофон завтра, но я хочу чтобы ты сделал одну вещь. У меня есть 40. Околоа 40 кассет по полтора часа твоих разговоров. Я их тебе отдам. Прослушай их. Это все что я прошу. Без наказаний. Эта глава окончена. Но кассеты теперь твои.
— Алло.
— Привет. Как дела?
— Нормально.
— Можно тебя спросить?
— Что?
— У тебя хватит смелости ответить?
— Думаю да. Я постараюсь.
— Мне кажется, что ты изменил своё отношение ко мне. Мне это не нравится.
— Да?
— Конечно, я ничего не могу поделать, но..
— Нет, нет.
— Нет, нет что?
— Я не понимаю о чем ты говоришь.
— Тогда почему ты мне не звонишь так долго?
— Я был занят.
— Это правда?
— Да, надеюсь правда.
Мне было очень сложно слушать. В каком-то смысле это был сюрреализм. Я не представлял себе своего голоса. И мне не понравилось то, что я услышал. Я звучал не добро, эгоистично, подло. И я не знал этого. Не знал насколько я не ценю дружбу или чувства других.
— Алло.
-Привет, чувак.
— Эй
— Что нового?
— Да ничего особенного.
— У тебя завтра есть экзамены?
— Да.
— Какие?
— Английский.
— У меня нет.
— Я немного занят сейчас.
— Да, это слышно. Как будто голоса людей на фоне.
— Да.
— Родительские особи?
— Нет, нет. Дружественные особи.
— Ну круто.
— Да. Пока.
— Пока.
Мне потребовалось 5 или 6 лет, чтобы прослушать все пленки. Моя жизнь серьезно изменилась из-за этого случая. Очень многое изменилось. Я все еще ходил на вечеринки. Но курение травы перестало быть целью номер 1, и вся ложь, воровство, всё это прекратилось. Я очень хорошо понимаю степень своего влияния на других людей.
Telephone Excerpt 5
— Сегодня опять то самое время месяца?
— Нет.
— Тогда в чем проблема? О чем ты говоришь? Если я никуда не спешу и не опаздываю, как обычно, я останавливаюсь и разговариваю с тобой.
— Ага.
— Ну тогда все кончено.
Это был очень ценный опыт – увидеть себя со стороны. Хотя и очень болезненный. Посмотреть на себя извне, как бы с объективной точки зрения. Наверное, наблюдать за самим собой всегда трудно. Я думаю, большинство людей не захотели бы делать этого, если бы им предоставили возможность увидеть себя с такой четкостью.
III. CREVON
Кревон 1
Меня зовут Кревон Скотт и э-эм… Я заряжаю торговые автоматы.
Это твоя работа на полный рабочий день?
Да.
Это твоя работа на полный рабочий день?
Да, заряжаю торговые автоматы весь день в течение 12 часов…(смеется)
Кревон 2:
Что продается лучше всего?
Сейчас «Сникерсы» и «Старбёрсты». «Сникерсы» уходят реально быстро.
А какие батончики хуже всего продаются?
«Бонкерсы» и «Фрут Чюз». У нас они коробками стоят, а их все присылают и присылают.
(смех)
Иногда, когда ничего другого нет, мы все ряды заряжаем «Бонкерсами» и они там и остаются.
Так что люди терпеть не могут «Бонкерс»? Никто их не любит?
Да, у нас их полно. Но мы заказываем много всякого нового, так что пытаемся поддерживать разнообразие здесь.
Типа «Кранч н'Манч». Мы как раз получили «Кранч н'Манч» (недавно) и «Чиз-ит», обычно у нас их не бывало.
«Чиз-ит»?
Ага… «Чиз-ит», другой вид «Чиз-ит»
II. KOENIG MISSISSIPPI
КЁНИГ 1
В 50 милях от Перлингтона я испытала первый шок. Я ехала за грузовиком Джинни, которая выставила руку в окно и показала.
Ого, надгробные памятники… ничего себе! На обочине дороги надгробные памятники, как гробы, которые стоят на обочине. Белые гробы с крышками. К счастью они закрыты. О, Боже!
Эта часть страны расположена не так высоко над уровнем моря. Так что когда кладбище затопило гробы вымыло из земли и они плавали на поверхности. Те, что я увидела, опустились на кусты ежевики на другой стороне дороги.
КЁНИГ 2
Улицы сейчас уже расчищены, поэтому можно увидеть планировку того, что было городом. Но по обе стороны дороги, там, где раньше стояли дома, теперь какое-то побоище. Некоторые дома рухнули, другие были ободраны до остова, выглядело почти, как новостройка.
Когда люди показывали свои дома непонятно было, как реагировать:
Который дом ваш? … там сзади?
(смех)
О, Боже. Я имею в виду что это дерево так точно разрушило ваш дом. Я не смеюсь, но это просто поразительно.
Мужчина: Вместе с водой – просто ужас!
VI. GUANTANAMO
Гуантанамо 1
Бадр Заман Бадр: Если бы кто-нибудь нашел этого человека, то получил бы 5 миллионов афгани (это денежная единица в Афганистане), что в те времена соответствовало $113. Это невозможно (далее не внятно, смеются).
Джэк Хитт: В Гуантанамо вам задавали вопросы по поводу вашей сатиры на Клинтона?
Бадр Заман Бадр: Да, конечно. Они очень серьезно спрашивали, действительно ли мы хотели убить президента Клинтона. И мы сказали «нет», это была просто сатира и оборот речи. Это разрешено и защищено в вашей стране, согласно американским законам.
Джэк Хитт: А сколько раз вас допрашивали…по поводу статьи о Клинтоне?
Бадр Заман Бадр: Много раз, много раз. Меня и моего брата, каждого из нас, допрашивали более 150 раз.
Джэк Хитт: Так что после того, как нам 150 раз повторили кульминационный момент, мы наконец-таки поняли шутку и отправили Бадра и его брата домой. Это было спустя три года после того, как пакистанская армия окружила их дом в Пешаваре, ворвалась в гостиную, уставленную книжными шкафами, и арестовала их. Это версия Бадра, почему мы арестовали его; президент Буш:
Президент Джорж Буш: Существуют такие люди, которые хотят урвать куш на поле военных действий, пытаясь убить американские войска. И…эээ…я хочу быть уверенным еще до того, как они выйдут на свободу, что они не вернуться обратно, чтобы снова убивать.
Джэк Хитт: Администрация никогда не сомневалась по этому поводу. Дик Чейни о Гуантанамо:
Запись вице-президента Дика Чейни: Люди, которые находятся там, в основном взяты нами прямо с военных полей в Афганистане. Они – террористы. Они – изготовители бомб, и посредники терроризма, они — члены Аль-Каиды, Талибана.
Джэк Хитт: Мы говорим-говорим и говорим, что эти заключенные столь ужасны, что нам нужны учреждения вне американской юрисдикции, чтобы держать их там. Но при этом есть Бадр, и каждый день всплывает все большем и больше аналогичных историй. И возникает вопрос: Гуантанамо – это лагерь, полный террористов, или лагерь, полный ошибок? Проводя свое новое исследование, эксперты школы права Университета Сетон Холл не поленились прочесть 517 дел из судебного архива Гуантанамо, открытых Пентагоном. Вот, что они нашли:
Только 5% наших заключенных в Гуантанамо «расстреливали» американские войска (на полях военных действий или где-либо еще). Пять процентов. Остальные? Мы никогда не видели их сражающимися.
И вот еще: только 8% наших заключенных в Гуантанамо Пентагон классифицировал как бойцов Аль-Каиды. На самом деле, Майкл Данливи, командующий всеми допросами в Гуантанамо, жаловался в 2002 году, что получил слишком много заключенных «Микки Маусов».
Гуантанамо 2
Джэк Хитт: Этот спор о Женевской Конвенции продолжался в течение 3 лет и в конечном счете свелся к одному практическому вопросу: если вы – заключенный и не защищены Женевской Конвенцией и будете находиться в заключении в течение неопределенного времени, можете ли вы обращаться в суд США? Генеральный прокурор Альберто Гонсалес.
Альберто Гонсалес: Мы на самом деле, согласно всем целям и намерениям, находимся на войне. И вы должны не обеспечивать им доступ к судам. Вы должны не обеспечивать им возможность предстать перед криминальным судом. Это точно также, как сказать, что взятым в плен во время Второй мировой войны немцам необходимо предоставить адвоката. Истинность положения на самом деле в том, что правила и процедуры системы криминальной юстиции в такой ситуации не применимы.
Джэк Хитт: И он абсолютно прав…в том, что касается немцев. Кроме того, что на них Женевская конвенция распространяется. В конце концов в 2004 году в это вмешался Верховный Суд США. Он сказал, что, если заключенные не подпадают под защиту Женевской Конвенции, ладно. Но нельзя позволять, чтобы они попадали в официальную черную дыру, не защищенную вообще никаким законом. Им нужно дать возможность оспаривать их задержание. Это одно из старейших прав западной цивилизации, известное как «Хабеас Корпус».
«Хабеас Корпус» — это выражение, которое мы все знаем, но давайте будем честными. Кто-нибудь действительно помнит, о чем там говорится? Это не судебный процесс или что-то в этом роде. Он более древний. Это разбирательство, в ходе которого исполнительной власти, в данном случае президенту, требуется обосновать, почему кто-то был заключен под стражу. Эта идея уходит своими корнями в Англию 1215 года, когда знать заставила короля Иоанна подписать “Magna Carta” («Великую Хартию Вольностей») и одобрить «Великий акт», позже ставший известным как «Хабеас Корпус». На латыни это означает «покажи мне тело». Другими словами, непредвзятый судья должен само лично увидеть арестованного, чтобы удостовериться, что его не пытали. И потом во власти судьи потребовать от короля объяснений, «почему этот парень заключен под стражу?». Единственное, что должны были сделать представители исполнительной власти, это рассказать убедительную историю в подтверждение, и потом парня отправляли обратно в темницу. Это такое же элементарное право, как и Первая статья Конституции США. Это то, за что мы боролись в Войну за независимость.
Гуантанамо 3
Джэк Хитт: Обсуждение дела клиента Азму, Мурата Курназа, гражданина Турции, выросшего в Германии. Пентагон случайно рассекретил файл со всеми собранными против него доказательствами. И вот, что было в нем: ничего.
Бахер Азму: Секретный файл содержал, и «Вашингтон пост» писал об этом, шесть формулировок из военных данных. Вот, что на самом деле содержалось в этом секретном файле. Докладные записки, в которых говорилось, что «этот человек был здесь» или «такой-то такой-то засвидетельствовал, что он…». В деле Курназа есть пять или шесть утверждений такого плана: «Нет никаких оснований утверждать о связи с Аль-Каидой, Талибаном или угрозе Соединенным Штатам. Немцы делают вывод, что у него нет никакой связи с Аль-Каидой. Нет никаких оснований связывать его с Талибаном». Снова, и снова, и снова.
Джэк Хитт: Но вот что: во время слушаний никто даже не обмолвился об этом. Его собственный уполномоченный не завел разговор на эту тему. Суд этого не обсуждал. И сам Курназ об этом даже не знал. Он был объявлен бойцом вражеской армии; он до сих пор находится в Гуантанамо.
МУЗЫКА
[Джэк Хитт: Но подождите. И еще. Какие они называют причины его задержания? Его друг, которого звали Сельджук Бильгин, был террористом-смертником и подорвал себя в Турции в 2003 году. Это произошло через 2 года после того, как забрали Курназа.
Бахер Азму: Таким образом (не учитывая примечательного утверждения, что на законных основаниях можно заключить человека под стражу на неопределенный срок за содеянное его другом) очевидно, что абсурдность ситуации заключается в том, что простой поиск в Гугле или звонок в Германию покажет, что друг его жив и не находится под подозрением в таких вещах.
Джэк Хитт: Вы все правильно услышали. Курназ находится в Гуантанамо, потому что через два года после того, как его арестовали, его друг стал террористом-смертником. Кроме того, что он на самом деле он не становился террористом-смертником и сейчас живет в Германии.
Бахер Азму: Да, гуляет себе по Германии; я встречал его там.]
Гуантанамо 4
Джэк Хитт: После того, как юрисконсульт Сэбин Виллетт узнал о них, он решил на добровольных началах представлять интересы уйгурийца Аделя Абду аль-Хакина и всех остальных. Для встречи с ними он полетел в Гуантанамо.
Сэбин Виллетт: Главное, что они хотели обсуждать и что их когда-то сильно озадачило, это то, что в прошлом мае военные сказали им, что они, по их словам, невиновны. И почему тогда они до сих пор здесь? Они невиновны.
Джэк Хитт: А чтобы вы сказали, если бы, по вашему мнению, Адель и все остальные уйгуры никогда не были бы связаны ни с чем похожем на Аль-Каиду, или джихад, или что-то подобное?
Сэбин Виллетт: Да, но это не только мое мнение, это определило Министерство обороны. Что означает, что они никогда не были членами Аль-Каиды, никогда не имели отношение к Талибану, никогда ничего подобного.
Джэк Хитт: Правительство утверждает, что оно освободит Аделя и других уйгурийцев, если только найдется другая страна, куда их можно будет отправить. У меня есть идея. Адель мог бы уехать на 90 миль севернее, в Майами, где находится целый город анти-коммунистов. Или его можно выслать в одно из самых больших уйгурийских экспатных сообществ в Вашингтоне (округ Колумбия). Почему мы не хотим больше никогда увидеть Аделя? Виллетт.
Сэбин Виллетт: Я скажу вам, что по этому поводу думаю я, и отвечу на ваш вопрос, несмотря на то, что никто из правительства этого не признает. Мне кажется, что ответ в том, что, если кто-то встретит этих парней, посмотрит на них нынешних, сфотографирует и, к примеру, притащит их на какое-нибудь теле-шоу или радио, они будут шокированы. Потому что им в течение четырех лет твердили, что люди в Гуантанамо – террористы, что они худшие из худших. И вы посмотрите на Аделя и тут же поймете, что в течение долгого времени вам врали. Когда я впервые встретился с ним, он произвел на меня такое впечатление, как будто это ребенок, учащийся в колледже, ровесник вашего сына, будто ваш сын пригласил домой на выходные своего соседа по комнате в колледже. Люди, которые впервые встречаются с Аделем, уходят со встречи со слегка отвисшей челюстью. И как правило, они не говорят много, потому что это поражает их настолько же, как тонна кирпича. Вы знаете, «этот парень из Гуантанамо?»
Джэк Хитт: Если Виллетт прав, то это пробирается в сердце «Хабеаса». В том-то и дело, что король не должен иметь право кого-то арестовывать только потому, что будет затруднительно держать этого парня на свободе. У Пентагона есть специальное название — акроним – для таких людей как эти уйгурийцы. Оно произносится как «Н-ЛЕК» (“N-LEC”). Это означает «Больше Не Боец Вражеской Армии». Но Виллетт отмечает, что должно быть по-другому: «Никогда Не Был Бойцом Вражеской Армии».
VIII. CHANA ECONOMICS
CLIP 1
Хэмптон Файнер: Мы думали — это ночной кошмар, для каждого страхового инспектора это был кошмар.
Репотер: И вы были в шоке от этого?
Хэмптон Файнер: Очень. Да.
Репотер: Коллапс AIG (American International Group – крупнейшая американская компания по страховым и финансовым услугам)) был шокирующим для тебя и для меня? Конечно. Это был шок для людей, которые держали страховые полисы AIG? А для этих ребят? Эрика Диналло и Хэмтон Файнера, они сотрудники регулятивного агенства… Они регулируют работу страховых менеджеров штата Нью-Йорк: ребята которые говорят об AIG на их утренних заседаниях, ребята, которые приезжают в отделения AIG, для контроля и конференций по поводу квартальных отчетов. Именно такие ребята, вы надеетесь, не будут удивлены, когда огромные страховой гигант со штаб-квартирой в Нью-Йорке, звонит их регулятору и говорит – у нас нет денег. Я спросил суперинтенданта Диллано об этом: вы Нью-Йоркские начальник страхования – разве вы не человек который отвечает за ситуацию?
Диллано: Мы — регулируем отечественные страховые компании, зарегистрированные в Нью-Йорке. С другой стороны, было отделение AIG — Financial Products — которое действительно было частью AIG, и которая заставляла налогоплательщиков платить сотни биллионов долларов, чтобы спасти компанию
Репортер: Итак, здоровая часть – ваша часть, плохая часть – нет.
Диллано: Ну да это простой способ смотреть на ситуацию. Да.
Репортер: Где располагалась эта компания Financial Products?
Диллано: Я думаю в Коннектикуте, в Гринвиче. И также в Лондоне.
Репортер: Пару минут в Гугле, несколько секретарей, и на следующий день я задаю уполномоченному по Коннектикуту и AIG Томасу Саливану тот же вопрос.
Репортер: Вы – страховой начальник для Коонектикута и AIG, громадной компании, имеющей с своей структуре Financial Products Group, которая совешала сделки со всеми этими экзотическими ценными бумагами.
Саливан: Нет, Financial Products – не старховая компания.
Репортер: Но AIG — страховая компания
Саливан: Ну AIG это холдинг, и не только страховой.
Репортер: Следующий шаг. Я звонил в Лондон, Я звонил в в другие места, где у AIG были большие офисы: Японию, Китай. Я звонил во Францию. Во Франции у AIG была дочерняя компания.
Дромер: Я Корин Дромер, заместитель директора по коммуникации…
CLIP 2
Репортер: У AIG примерно 400 регуляторов в 150 странах и во всех 50 штатах. Думаю, я позвонил 35-и. Знаете как это тяжело, заполучить регуляторов, чтоб только он поговорил с вами, чтоб только сказал слова – «это не моя вина», которые, кстати, каждый из них сказал мне, которые звучать безумно, не правда ли? И неудовлетворительно и разочаровано, и путано, но также, к сожалении, почти законно. AIG была громадной компанией, так? Гигантские международные операции, 1 триллион долларов активов И 400 регуляторов… каждый из которых управлял маленьким куском этого монстра…
CLIP 3
Вы думаете, о банках, которые получают своих регуляторов, и вы думаете — им могут назначить только одного. Кто-то говорит вам, кто будет вас регулировать…? Нет… Если вы – национальный банк, у вас есть четыре варианта (выбора). Но, может быть, вы знали об этом уже, об этих финансовых институтах, которые показались мне безумными? Они выбирают своих регуляторов. Они идут за регуляторами в магазин. И когда AIG был регулятором шоппинга регуляторов, ОТС (управление по экономическому надзору) – смотрелось неплохо.
GIANT POOL OF MONEY
tape 1 — :26
Кларенс Натан: Для округления скажем, что это 540.
Алекс Блумберг: И вы, по сути, заняли это у банка, и они даже не проверили ваши доходы?
Кларенс Натан: Совершенно верно. Это не подтвержденный доходами кредит. Они не делают это. Это как если бы вы подошли к парню на улице и сказалали – одолжишь мне 540 тысяч долларов? Он говорит – Чем ты занимаешься? – Э-э, я получил работу. – Ок!
tape 2 — :15
Кларенс Натан: Это кажется случайным, хотя имеется много бумаг, которые нужно заполнить и всякие мелочи сверх того, которые отправляются по факсу или е-мэйлу. По существу это…это процесс…
tape 3 — :23
Алекс Блумберг: Дали бы… дали бы вы сами себе деньги в долг?
Кларенс Натан: Я бы не дал бы сам себе деньги. И никто, я думаю, не дал бы мне денег в долг. Я знаю двух парней – они преступники – которые не дали бы мне в займы, а еще сломали бы мне колени. Я не знаю, почему банк сделал это. Я серьезно. 540 тысяч долларов — человеку с плохой кредитной историей.
tape 4 — :25
Сейла Пазарбашолу: Это большие деньги. Это около 70 триллионов.
Адам Дэвидсон: Это глава исследования рынка капитала в Международном валютном фонде, того места, куда надо идти, если вы хотите знать, сколько денег в мире.
Адам Дэвидсон: Как произноситься ваше имя?
Сейла Пазарбашолу: Это займет, по крайней мере, две минуты. Сейла Пазарбашолу
Адам Дэвидсон: Сейла Пазарбашолу
Сейла Пазарбашолу: Я очень впечатлена.
tape 5 --
Сейла Пазарбашолу: Эх, это начало так резко расти.
Адам Давидсон: Каким образом в мире можно получать в два раза больше денег, чем инвестировать? Случилось множество вещей, но главная — когда все как бы бедные страны стали как бы богатыми, производя телевизоры и продавая нам нефть. Китай, Индия, Абу-Даби, Саудовская Аравия – делают много денег и кладут их в банки. У Китая, например, есть более триллиона долларов в его центральном банке, и есть офисные здания в Пекине, наполненный математическими гениями — реальными математическими гениями — которые ищут места для инвестиций. Но мир не был готов ко всем этим деньгам. Существует в два раза больше денег перспективных для инвестиций, но не существует так много хороших инвестиций.
Алан Гринспен. Председатель Федеральной резервной системы в Соединенных Штатах он управляет кредитно-денежной политикой.
В студии два журналиста TAL – Адам Дэвидсон и Алекс Блумберг.
…Но потом произошло то, что сделало ситуацию хуже.
Студия: Здесь мы должны говорить об Алане Гриспене, так? Эх, мы должны.
Хорошо, но я обещаю слушателям, что вы только один раз услышите Алана Гринспена в этой истории, давайте потерпим...
Так, это одна из его речей, которая вызвала безумие этой армии инвестиционных менеджеров.
Гринспен: FOMC (Федеральный комитет открытого рынка) готов поддержать весьма удобные политические позиции так долго как это необходимо, чтобы содействовать удовлетворительной экономической деятельности.
Студия: Хорошо, вы можете не поверить мне, но что за формулировочка? Эта центро-банковский язык – Эй, глобальный пул денег? Пошел ты!
Да ладно, это не то, что он говорит…
Верьте мне, я понимаю центро-банковский язык, я понимаю что он сказал
OK.
Технически он говорит, что собирается удержать федеральные фондовые ставки — это значит – федеральные процентные ставки с абсурдным понижением уровня на один процент. Он отправляет послание каждому инвестору в мире. Не делайте деньги на казначейских облигациях США на протяжении долгого времени. Идите куда-нибудь еще. Мы не можем вам помочь.
Глобальный денежный пул, он понимает этот центро-банковский язык. И они ищут вокруг низкие риски с высокой доходностью инвестиций. И среди многих вещей, куда они вкладывали деньги, была одна – в которую они влюбились… Чтобы получить ее, они обратились на Wall Street – как этот парень.
Майкл Фрэнсис: Меня зовут Майк Фрэнсис. Когда началось это ипотечное падение, я был эксклюзивным директором ипотечного отделения Морган Стенли.
Студия: Майк был одним из звеньев в этой цепи — связанной с глобальным денежным пулом — на его любимейшей ниве инвестиций: ипотеке, американском рынке жилья и парней вроде Кларенса Натана.
Подумайте, как привлекательны ипотечные кредиты для 70 триллионного денежного пула. Они отчаянно пытаются получить назад какие-либо проценты. Они хотят получить больше, чем этот ужасный один процент, предложенный им Гринспеном.
TAPE 6 MUSIC’S UNDER: :13
Адам Дэвидсон: Есть проблемы. Индивидуальная ипотека — слишком большая нервотрепка для глобального денежного пула. Они не хотят смешиваться с реальными людьми и их катастрофическими проблемами со здоровьем или изнурительными разводами, со всеми этими причинами, которые не позволят им платить по своим ипотечным кредитам.
tape 7 –
Майк Фрэнсис: Это было невероятно….
Майк Фрэнсис был исполнительным директором по жилищной ипотеке коммерческого бюро в Morgan Stanley.
Майк Фрэнсис: Мы почти не могли сдерживать аппетит счастливых инвесторов. Гораздо больше людей хотели облигаций (долговые обязательства), чем мы могли реально производить. Это была сложная задача для нас — пытаться производить достаточно. Они будут звонить и спрашивать: «Есть ли у вас еще что-нибудь с фиксированной ставкой? Что у вас есть? Что еще появится?» С нашей точки зрения это выглядит так – есть один парень с кучей денег. Мы должны найти способ стать для него единственными поставщиками облигаций, чтобы удовлетворить его аппетит. А его аппетит – громадный.
tape 9 — 1:16
Алекс Блумберг: Нечто было названо «регулярным доходом» — появляется подтвержденный кредитный актив — это означает, что люди не должны предоставлять справки о своей зарплате (чеки) и две специальные формы, как это было раньше. Они могут просто указать свой доход, пока не покажут, что у них были деньги в банке.
Майк Гарнер: Следующий пункт — это просто указать свой доход, свои активы. Потом вы указываете, чем вы занимаетесь и указываете какой счет у вас в банке. Они звонят и проверяют, действительно ли вы работаете там, где сказали. Потом бухгалтер с вашей работы должен сказать, возможно ли для вашей работы делать, то что вы сказали, что вы делаете. Но он не говорит, что вы делаете, только говорит, что это возможно, что вы можете заниматься этим.
Затем следующие, связанные вещи, и это — не доходы, и не подтвержденные активы. Поэтому вы не должны рассказывать людям как вы зарабатываете средства для существования. Вы не должны рассказывать людям, что вы делаете на работе. Все, что вы должны сделать, это заявить, что имеете определенную сумму денег на вашем банковском счете. И потом – следующее – это не доходы, не активы. Вы не должны указывать ничего. Только иметь кредитный счет и… пульс (тут может быть плохое значение – типа – член)
Алекс Блумберг: Действительно – это пульсирующая (игра слов – возбуждающая) вещь. К тому же необязательная… Как в случае в Охио, где 23 мертвых человека были одобрены для получения ипотечного кредита.
tape 10 — :24
Адам Дэвидсон: Стали происходить другие события. Цены на дома стали падать, быстро. У многих людей в ипотечной индустрии была эта вера, что цены на дома в США просто никогда не опустятся. Потому что, с точки зрения банка, даже если произойдет худшее, и кто-то не выплатит долги, то у банка потом останется дом, который в настоящее время стоит даже больше, чем когда они выдавали ссуды.
tape 11 — :31
Майк Фрэнсис: Ни дохода, ни кредитных активов. Это кредит лжеца. Мы говорим, чтобы вы нам лгали. Мы надеемся, что вы не солжете. Сообщите нам, чем вы занимаетесь, расскажите нам, что у вас в банке, но мы не будем проверять? Мы настраиваем вас на ложь. Что-то, что ощущается как очень неправильное. Если бы был путь назад, я хотел бы, чтоб мы никогда не делали это. К сожалению, то, что случилось… Мы делали это потому, что все остальные делали это.
tape 12 — :34 Mike Garner: Мой босс был в бизнесе в течение 25 лет. Он ненавидел эти кредиты. Он ненавидел их и кричал и повторял: «От кредитов, которые мы даем, у меня болит желудок» Он зубами и ногами защищал владельцев и продавцов от этих принципов (принципов получения кредитов). Но он принял такое же решение. Нет, другие люди предлагают это. Мы собираемся предложить им тоже. Цены на дома повышаются, все будет хорошо. И… компания просто купается в деньгах. Просто она огребает деньги на этом.
Ирак 1
Дон Ричи: …несколько причин, и я буду честен, деньги – одна из них.
Репортер: Дон Ричи контролирует работу Службы безопасности компании «Custer Battles» в аэропорту. Когда он вышел в отставку с военной службы в 43, ему надо было искать работу.
Дон Ричи: 19 лет на военной службе. 2 магистерские степени. Единственную работу, которую я мог найти в настоящем американском бизнесе, это должность клерка в «Синем кресте» (компания, занимающаяся страхованием здоровья) в Южной Каролине. $17,000 в год…если бы я начал клерком. Унизительный опыт. Очень унизительно.
МакКолл: Я бы сказал, что основная причина – это деньги. Основная причина – деньги.
Репортер: Адам МакКолл патрулирует аэропорт. Он говорит, что 11 сентября коснулось его лично.
Некоторое время он работал в Министерстве национальной безопасности в Вашингтоне. Он все еще хочет изменить ситуацию, но деньги лучше здесь, в Ираке.
Репортер: У вас есть долги, которые нужно выплачивать?
МакКолл: Да, точно. У кого их нет? Точно. Добро пожаловать в Америку. У меня много долгов. 30.000…40.000
Репортер: Это порядочные деньги.
МакКолл: Точно. И честно говоря, я не зарабатывал таких денег в Министерстве национальной безопасности. Просто не зарабатывал. Ну и, понимаете? Я должен был приехать сюда.
Репортер: Средний доход в Соединенных Штатах, согласно Бюро переписи населения, чуть больше $40.000 в год. В Ираке американцы, работающие в частных компаниях, обычно начинают с $80.000. И свобода от налогов. Некоторые получают больше за сверхурочные и опасные дежурства. Парни из охраны получают $100.000 в год, и опять же первые заработанные ими $80.000 освобождаются от налогов, если они находились за пределами Штатов в течение 330 дней. Проживание и питание — бесплатные. Если вы можете выдержать такое напряжение, жару, долго тянущиеся часы, перебои на телефонной линии, одиночество, чувство сексуальной неудовлетворенности и страх…Багдад может стать хорошим местом не только для того, чтобы заработать деньги, но и для того, чтобы заработать дополнительные деньги и круто повернуть свою жизнь. Люди рассказывали мне, что сейчас у них есть кое-какие сбережения на первое время. Они смогут послать своих детей учиться в те университеты, в которые захотят. Или очутиться перед фактом развода.
Ирак 2
Репортер: Как…как мы на земле экономим деньги на частных наемниках, когда вы, ребята, зарабатываете столько много денег?
Мужской голос: Вы не….вы нет….
Репортер: Деньги. Та идея, что частные наемники сохранят деньги налогоплательщиков, это только одна из причин, почему гражданское население так активно нанимается на такого рода работу. Другая причина в том, что армия сокращается. В 1990 в США было 2 миллиона человек на действительной военной службе. Сейчас их 1,4 миллиона. То, что современные наемники считают работой, наша добрая старая армия была приучена делать просто для самих себя: чистить картошку, чинить обмундирование, строить дома. Идея в том, чтобы освободить солдат от такой обязанности, которую Пентагон называет «делать войну» …. то есть от сражений. Тем не менее границы все более и более становятся размыты. Все больше и больше частных наемников нанимают на работу в головной дозор, для сопровождения людей, обмундирования и продуктов на опасных территориях….Работа, которая кладет конец их участию в сражениях.
Ирак 3
Репортер: Хэнк был сотрудником Службы личной безопасности компании «Custer Battles». И это за собой повлекло некоторые проблемы…Подробнее об этом позже.
У Хэнка есть свое представление, какие люди должны для него работать:
Хэнк: Профессионалы с холодными глазами и плоскими животами.
Репортер: Возможно, Хэнк предлагает такое описание, посмотрев на себя в зеркало. Это 49-летний мужчина с маленькими голубыми глазками, бывший десантник и рэйнджер. Сын увешенного медалями солдата; женат на дочери солдата. Отец двух солдат. Один из которых раньше был в Ираке, а сейчас находится в Афганистане с миссией, о которой не может рассказывать.
Хэнк скрытный. Он не хочет, чтобы я называла его фамилию. Он даже не хочет мне сказать, до какого звания дослужился. Я рассматриваю это позже. Подполковник.
Раньше он контролировал работу частной охраны …но конечно же не хочет распространяться о подробностях. Но он будет – и это многое говорит о Хэнке — будет подшучивать над этим.
Хэнк: Вы ловите взгляд – взгляд парня из охраны. Серьезный…Я исключительно серьезен. У меня стальной взгляд и я непрерывно слежу за горизонтом. И обычно, если я еду в Африку или в какое-нибудь подобное место, то с какой-нибудь охранной миссией. За две секунды выходишь из самолета и удивляешься, «о, здесь еще кто-то выполняет такую же миссию». И ты, такой, подходишь к ним, спрашиваешь: САС (Войска специального назначения)? Кивают. Потом они, такие: «Рэнджеры»? И ты киваешь в ответ. И в конце ты спрашиваешь: «Вы на кого работаете?» И конечно же он не может ответить. Он спрашивает и тебя – и ты в свою очередь конечно же не можешь ему ответить (смеется). А потом ты выходишь из этих официальных рамок, понимаешь?.. Но вы обязаны быть как собаки, обнюхивающие друг друга. Но это действительно легко вычислять этих парней, у них у все есть этот взгляд.
Репортер: То есть он хочет, что бы у всех его парней из Службы личной безопасности был такой взгляд.
Хэнк: Профессионалы с холодными глазами и плоскими животами.
Репортер: И он ходит вокруг, напуская на себя такой взгляд. Но Хэнк знает, что это своего рода притворство. «Мужская игра», как он это называет. И возможно, что мы прямо сейчас вместе с десятками миллионов американских военных, бывших военных и частных наемников в Ираке находимся посередине этой самой «мужской игры».
Ирак 4
Репортер: Ни одной возможности для обучения и самосовершенствования не пропущено
(разговоры, звук посуды)
Репортер: Однажды я расплачивалась за свой ужин, а Хэнк разговаривал с одним из сотрудников отеля. Вдруг совершенно неожиданно Хэнк и один из иракцев, работающих в отеле, сцепившись через стойку, пытаются повалить друг друга.
(ау….ауффф…..)
Репортер: Хэнк в конце концов ухватил парня за вторую руку и вытянул его наполовину из-за стойки.
(звук падения, смех)
Репортер: Я стояла там, смотря на все это с большим удивлением.
Репортер: О, Боже…Ты это постоянно с ним делаешь?
Хэнк: Ну и иногда мы играем в такую игру
Репортер: То есть вы сцепляетесь через стойку и перетягиваете друг друга через нее?
Хэнк: Это была новинка. Это была новая игра.
Репортер: На это было тревожно смотреть
Хэнк: Вы знаете, иногда мы соревнуемся в арм-рестлинг или в такого рода игру на удержание равновесия, когда надо вытянуть противника откуда-нибудь…
Репортер: Это игра Хэнка – не совсем игра. Это один из его проектов. Иракцам надо работать над мощностью своих торсов – он говорил мне это не раз. Это очень по-американски говорить примерно тоже, что говорил Джорж Буш: «Мы здесь не для того, чтобы менять вас, мы не хотим, чтобы вы становились американцами». Но мы не можем помочь сами себе. Посмотрите на Хэнка. Он хочет помочь и он знает, что может вам помочь. Его благородство имеет патерналистскую природу. В лифте он объясняет. Это нормально для мужчин касаться друг друга, если они пытаются перетащить друг друга на свою сторону через стойку. А ненормально это то, что арабы делают каждый день на улицах Багдада.
Хэнк: Я пытаюсь тренировать арабов, чтобы они были менее женоподобными и прекратят держаться за руки…и приобщить их к культуре, где они не….
Репортер: О, Боже, пусть он существует! Мне нравится, что они держат за руки…
Хэнк: Ой, да перестаньте…
Репортер: Что парни ходят по улице, держась за руки? Не переделывайте их!
Хэнк: Вы думаете, это не правильно?
Репортер: Нет, я думаю, что это не правильно!
Хэнк: ОК…… пойдем спустимся на 314…
VII. AD CLASSIFIEDS
ads 1
Всего 7 разных музыкантов. Единственное, что объединяло их, это то, что ни один из них не стал бы играть с любым другим при каких-либо других обстоятельствах. Объявление №1. Инди-рок басист и барабанщик, с репетиционной базой в спальных районах. Влияния: Shellac, Fugazi, Mogwai и Blonde Redhead. Позвать Бена. Это их демо. [Музыка]
Объявление 2. Вокалистка с томным, страстным голосом ищет джазовых музыкантов для формирования группы. [Музыка]
Объявление 3 – acid funk перкуссионист по имени Стив. Объявление 4 – электроскрипач Нейтон. Он работает над рок оперой о теории заговора. Это всё, что он может сказать на данный момент. Объявление 5 – опытный христианский гитарист. Доступен для занятий по толкованию библии в больших и маленьких церквях. [Музыка]
Объявление №6 не было похоже на другие объявления в музыкальном разделе. Оно немедленно привлекло наше внимание.
— «Музыкант, играющий на терминвоксе ожидает прослушивания, чтобы удивить вас». Мы должны познакомится с этим парнем. Меня не так многое может удивить в последнее время. Это звучит цинично, и мне просто необходимо быть удивленным.
ads 2
[Музыка]
Эрик в возрасте за 60, в синей майке и таких же синих спортивных шортах. У него теплый отеческий взгляд. Я бы не удивилась, если бы он вдруг подошел ко мне и потянул за нос. Все меняется, когда он садится за свой терминвокс. На его лице появляется выражение спокойствия и полной уверенности. Его руки заводского рабочего парят в воздухе. Очень грациозно, с идеальной экономией движения. Я оглянулась на Джона, его рот был раскрыт.
— Он говорил, что удивит нас. И у него получилось!
ads 3
— Я почему-то всё думаю об Элтоне Джоне. Может нам стоит сделать песню Элтона Джона? Всем нравится Элтон Джон. Даже мне нравится Элтон Джон время от времени. Некоторые его песни я просто люблю. Например «Rocket Man». Это классная песня. [Поет] Может быть действительно «Rocket Man», мы можем добавить в неё космические звуки, терминвокс. Давайте сделаем «Rocket Man».
— Привет, как дела? Это Сэм с гитарой. Эрик на терминвоксе.
Наступил день записи. Один за другим члены однодневной группы приходят в студию, где Джон записал большинство своих альбомов. И как в любой другой ситуации, немедленно формируются группы (the clicks immideately form). Ритм секция начинает играть немедленно. Музыкальными шутками, например неожиданной сменой размера с 4/4 на 6/8 они веселят друг друга. В каждой группе найдется человек — одиночка. В этой группе им оказывается скрипач. Он стоит в углу, разогреваясь со своей скрипкой, ни с кем не общается. Когда я спрашиваю как его дела, он говорит, что не слышит себя через наушники. Потом он произносит фразу, которую вы меньше всего хотите услышать, когда собираете вместе группу незнакомцев: «Я посещаю группу по управлению гневом, вообще-то»
ads 4
[Музыка] Музыканты недолго импровизируют вместе. Вокалистка, Кэрен, говорила мне по телефону, что долгое время не выступала на публике, и немного стеснялась. Но выступление перед 6 другими музыкантами привносит свою динамику, и как только она оказывается там, она меняется, берет руководство в свои руки.
— Мияу [Смеется]
И группа следует за ней. Инди рокер переходит на джаз. [Музыка] Всего 10 минут спустя все чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы попробовать сыграть «Rocket Man» в первый раз.
— Начнешь отсчет?
— Да. Раз, два, три… [Музыка]
И внезапно они становятся группой. Гитарист и певица следуют друг за другом безукоризненно, нота в ноту. Ритм секция вступает немного спустя, как одно идеально спаянное целое. За ними следует скрипка, сразу за ней – терминвокс, точно в долю. Джон стоит в центре комнаты, готовый вмешаться в любую минуту, но ему просто нечего там делать. И, конечно, это не настоящий ансамбль. После сегодняшней записи они никогда больше не будут играть вместе. И сама запись – всего лишь кавер на «Rocket Man». Но, кажется, каждый, кто находится в комнате, чувствует себя одинаково головокружительно, легко, немного сентиментально и наивно. Все получалось так легко, как будто они играли вместе годами. [Музыка] С этого момента все встало на свои места. Джон уводит музыкантов по одному, для записи своей партии. Все остальные отрешенно едят пиццу. Как на настоящей записи.
ads 5
«Злой» скрипач уходит за ним. Их дуэт становится жемчужиной всей сессии. [Музыка]
ads 6
— Сам факт того, что человек разместил объявление подразумевает некоторый опыт или уверенность. Возможно в ансамблях, состоящих из группы друзей могут найтись люди которые играют не очень хорошо. [Смеется]
ads 7
До создания нашей группы, Джон сказал, что его мало что удивляет в жизни. Но с тех пор он не переставал удивляться счастливым случайностям и связям появившимся из объявлений.
— Я сегодня ездил на такси. Когда я садился в машину таксист не унимался: «Куда едем, шеф? Вы будете командором, а я просто ваш рулевой. Я довезу вас куда скажете!» Я сказал, что не хочу быть командором. Тогда он спросил: «Можно ли поинтересоваться чем вы занимаетесь, сэр?» Я ответил, что я музыкант. Таксист завелся: «Я тоже играю на инструменте!», и достал огромную флейту. На светофоре он спросил меня «Скажите, что вы думаете об этом» и начал играть. Я думал про себя, боже мой, я собираюсь записать группу состоящую из людей незнакомых друг с другом. Что мне делать? Позвать его присоединится к ансамблю? На следующем светофоре он играл на тон выше. [Смеется] Если бы он и Эрик собрались вместе, это была бы бомба. Я рассказал ему, что направляюсь в студию, чтобы сделать запись с не знакомыми друг с другом музыкантами, и что я мог бы найти место для него тоже, если у него есть пара свободных часов. Ведь это просто уникальное совпадение — я собираю группу из случайных людей, и встречаю случайного человека, который вдруг играет для меня на флейте! Он ответил мне «Вы знакомы с работами Юнга? Синхронность, это то о чем говорил Юнг. Синхронность!» Вот почему именно он оказался водителем моего такси. Но он был очень занят и не смог зайти. Но он оставил мне свой номер.
СПЕЦИАЛИСТ ПО МЕРТВЫМ ЖИВОТНЫМ
АЙРА ГЛАСС (АГ): Общество заключает сделку с определенными людьми\. которые выполняют неприятную работу. Оно платит им деньги, они занимаются мерзкими вонючими вещами, с тем чтобы этим не пришлось заниматься другим. Итак познакомьтесь: Клэренс Хикс…
КЛЭРЕНС ХИКС (КХ): Я убираю мертвых животных. Я специалист по мертвым животным. Я убираю мертвых животных… дохлых собак… всяких других… Это моя работа.
АГ: В городском Санитарном департаменте Вашингтона работает 3 уборщика мертвых животных. На этой неделе я ходил по городу вместе с Клэренсом Хиксом.
АГ: На каком шоссе мы сейчас находимся?
КХ: На 295-м. Оно идет на юг. Мы на мостике через шоссе.
АГ: Вот вы сейчас подобрали эту птицу. Как думаете, сколько она здесь пролежала?
КХ: Наверно пару дней. У нее от тушки уже ничего не осталось и остатки совсем скукожились. Ее всю съели черви и всякое такое.
АГ: Окей. Теперь мы перебегаем шоссе.
КХ: Вот кошка. Это кошка. Это кошка. Пролежала здесь некоторое время. Вся высохла, видите?
АГ: Она с одной стороны плоская.
КХ: Ага.
АГ: Голова кошки еще нормальная, но тело почернело и разлагается. Мистер Хикс просунул вилы под бедное животное и отнес его обратно в свой грузовик, где он бросил его в металлический мусорный ящик в кузове. Он был горячим. Лето – сезон напряженной работы для уборщиков животных. Животные чаще вылезают наружу, поэтому их больше погибает на дорогах. Ну и потом еще запах, от которого никуда не деться. На жарком солнце животные быстро разлагаются. Что за человек занимается такой работой?
АГ: Клэренс Хикс, ему 51 год, носит бородку. У него есть дети и внуки. Но никаких домашних животных.
АГ: Прежде, чем поступить на эту должность полтора года назад, он работал в других отделах Санитарного управления – чистил аллеи в парках, работал на городском мусоросжигательном заводе. Он говорит, что эта работа – конечно же ступенька вверх.
КХ: Я сам себе начальник. Я сам по себе. Единственное, что они делают – дают мне работу, которую надо сделать… Никто меня не дергает все время.
АГ: Ездите один…
КХ: Езжу один, и мне это нравится.
АГ: Работа не очень напряженная. В основном мистер Хикс останавливается около домов и убирает мертвых животных, оказавшихся в жилом районе. Несколько десятков каждый день. Не так уж много, так что торопиться ему не надо.
АГ: Диспетчер дает ему информацию о животных и адреса по радио.
КХ: Окей, дом 2262 по юго-восточной Хайят стрит, Кветеретт, 10-4. Эй приятель, не видели, где-нибудь здесь дохлая кошка не лежит?
АГ: Дохлая кошка?
КХ: Ага.
АГ: Предполагалось, что у одного из домов мы должны найти мертвую кошку. Но поискав на улице, на заднем дворе, везде, мы обнаружили только рыбу. Двадцать пять сантиметров в длину. Серебристо-голубая. В отличном состоянии, но мертвую.
АГ: Может, они перепутали?
КХ: Может и так.
АГ: Останавливались мы и в других местах. Кошка под деревом. Собака, вся покрытая личинками. В тридцатое место нас позвали за белкой.
КХ: Ага.
АГ: Вот она...
КХ: Ага, вон там…
АГ: Заняло не больше минуты.
Звук: скребет
КХ: Ну вот, берем ее и кладем в грузовик… после того, как положили в грузовик, закрываем дверцу и едем к следующему пункту.
Звук: грохочет ящиком и дверцей.
АГ: У людей бывает сильная индивидуальная реакция на мертвых животных. Прохожий в белой кепке и с пейджером подошел к нам и стал разговаривать.
АГ: Что вы говорите?
ПРОХОЖИЙ: Когда-то я бы полжизни отдал за такую белку. Я был пленным на Корейской войне. Я сидел на реке Хан и э-э… и э-э… смотрел на пролетавших чаек. Я лежал там и думал, вот бы зажарить одну. Вот такой я был голодный… а вы, ребята, катаетесь тут?..
АГ: Да.
ПРОХОЖИЙ: Знаете, у животных тоже есть права… мы убиваем большинство из них, потому что мы выгнали их с их земли. У них столько же прав на земле, сколько и у людей, у человека, а мы прогнали их с их земли. На самом деле они тут были первыми.
АГ: Это вы звонили в Санитарный департамент, чтобы ее убрали?
ПРОХОЖИЙ: Да. Очень скоро они буду здесь. Они животных забирают быстрее, чем людей. (смеется)
АГ: Уже в своем грузовике мистер Хикс говорит, что в его работе нельзя просто взять и выбросить животное. Люди будут жаловаться. Нужно уважать чувства людей в отношении животных. Ты больше должен быть похож на управляющего похоронным бюро, нежели на мусорщика. Как вчера, сказал он, когда я забирал собаку у женщины.
КХ: И она действительно очень, очень плакала. Вы удивитесь про животных, но люди действительно сходят с ума по животным.
АГ: Что за животное было вчера?
КХ: Это была большая огромная собака – немецкая овчарка. И она была к ней действительно очень привязана.
АГ: И что вы сделали? Что вы сказали?
КХ: Я сказал, мне жаль, что вы потеряли вашу собаку и, вы знаете, она плакала. И я сказал, возьмете другую собаку? А она сказала, не знаю, может быть… может быть возьму другу. Вот, собственно, примерно всё, что ты можешь в этом случае сделать. Так что я положил ее в грузовик и поехал к следующему пункту.
Звук: A-а-а! Это большая черная собака, собака
большая черная собака…
АГ: Следующей остановкой для нас был приют для животных, куда простые люди приносят своих животных, чтобы их, как они говорят, усыпили. Мистер Хикс и еще один специалист по животным, Уильям Дэниелс, надели фартуки и перчатки и перенесли в грузовик пять больших серых пластиковых бочек с животными. Всего 50 или 60 животных.
Ж: Вот в этом мусорном ведре пара собак… пара кошек…
ДЭНИЕЛС: … кошки, крыса, белка, опоссум… все здесь
Ж: И вот еще одна…
КХ: Еще одна большая собака...
ДЭНИЕЛС: Еще одна немецкая овчарка здесь
АГ: Всех животных отвозят в место, которое мистер Хикс называет «бокс». Огромная холодильная камера около городского мусоросжигательного завода. Там животных кладут в металлические бочки из-под нефти и оставляют.
АГ: Эта работа как-то меняет ваше восприятие животных?
КХ: Мое? Нет. Для меня они все мертвые. Они мертвые… Ну, то есть… не меняет, нет…
АГ: Уж будто. Я вам не верю. Я чувствую, что теперь по-другому смотрю на животных, после того, как увидел одну из этих собак в сером пластиковом…
КХ: В смысле вы видели, как они разлагаются? Ну вы же знали, что они мертвые, разве нет?
АГ:: Ну, это новый взгляд.
КХ: Вы знаете, что они разлагаются, потому что, если бы они были живыми, они бы тут бегали вокруг.
АГ: Я вам говорю, когда я в следующий раз увижу собаку на улице, я про себя подумаю… я просто вспомню, как выглядели те собаки в кузове вашего грузовика.
КХ: Ну, они выглядят мертвыми, правильно?
АГ: Они выглядят мертвыми, да...
КХ: Ну хорошо. Вы знаете, что они не живые, потому что, если бы они были живыми, они бы тут еще бегали вокруг. Если вы увидите живую собаку, вы скажете: теперь будь осторожен, потому что в один прекрасный день ты можешь закончить в кузове грузовика…
АГ: Вы когда-нибудь видели изображение, кажется, он называется Ангел Смерти? Знаете такой с большим черным капюшоном с косой в руке… Знаете? С косой в руке.
КХ: Да.
Ж: Беспощадный Жнец.
КХ: Ну да, я видел картинку этого парня? А почему я должен давать этому себя беспокоить?
АГ: Да нет, это не должно вас беспокоить, потому что вы он и есть для этих собак. (Смеется.) Это вы.
КХ: Нет, я их ангел. Понимаете, когда они умирают, я отвожу их на небеса. (Смеется.) Я их похоронное бюро. Не даю им валяться на улице, вонять, чтобы их склевали птицы и так далее. Я забираю их с улицы.
АГ: Обеспечиваете им достойную утилизацию.
КХ: Именно....
АГ: Несколько раз в неделю из Балтимора приезжает представитель перерабатывающей компании, чтобы забрать животных, собранных мистером Хиксом и оставленных в боксе. В Балтиморе эти пахучие животные создания, которые никому не нужны, перерабатываются в душистые вещи, которые люди продают друг другу: в ингредиенты для духов, в удобрения, в другие вещи, с которыми простые люди могут справиться сами.